Бровь Калеба изогнулась, и он посмотрел на меня, похоже, не зная, хочет ли он говорить о том, что у него на уме, но затем опустил вокруг нас заглушающий пузырь и наклонился ближе к тому месту, где я находился в бассейне.

— Ты знаешь, что в последнее время я часто охочусь на Сета? — понизив голос, спросил он, хотя в этом не было необходимости, так как вокруг нас заглушающий пузырь.

— Конечно. — Волнение, которое Сет вызывал всякий раз, когда проносился мимо меня, спасаясь от клыков Калеба, заставляло меня улыбаться каждый раз, когда я ощущал его.

— Ну, я много об этом думаю. В то время, когда я не занят чем-то, мои мысли блуждают, и начинаю думать о том, как гонюсь за ним, как мне приятно бороться за возможность вонзить свои клыки в его кожу, как приятно прижимать его к себе и просто брать от него все, что хочу, блядь, так грубо, как захочу. И я… я начинаю задаваться вопросом, есть ли в этом нечто большее…

— Ох, да? — Уловив более чем странный оттенок похоти, исходящий от Сета, когда они с Кэлом играли в эти игры, я понял, что ещё чувствую, как их обоих это возбуждает. Особенно, если учесть, что мы все заперты здесь ночь за ночью, слушая, как Дариус и Тори практически разрушают стены своей страстью, при этом не имея практически никакой возможности удовлетворить свои собственные потребности. Мне удалось провести одну-единственную ночь, преклоняясь перед телом Джерри после свадьбы ее отца, но с тех пор я вновь жил на горе синих яиц, пока она заставляла меня работать на износ ради каждой крупицы внимания, которую я получал от нее.

— Да, и я начинаю беспокоиться, что, возможно, моя мама права.

— Твоя мама? — озадаченно спросила я.

— Да. То есть, я чуть не убил Тори, играя в эту дурацкую игру. И иногда, когда охочусь, мне очень трудно сохранять голову. Я полностью погружаюсь в свою жажду крови, и мне кажется, что она побуждает меня действовать так, как я бы не стал. Или… возможно, всё это полная хрень, и всё, что она на самом деле делает, это раскрывает то, чего я хочу больше всего, облегчая мне понимание того, что именно является моим самым сокровенным желанием. — Он нахмурился и снова отвел взгляд, а я почесал подбородок.

— И ты думаешь, что такое желание — это кровь Сета?

Губы Калеба разомкнулись, похоже, он уже собрался согласиться, но потом наклонился еще немного вперед.

— Не просто его кровь. Я хочу владеть им. Сделать его своим каким-то первобытным способом, который не подлежит сомнению никем и ничем. Я чувствовал нечто подобное, когда Тори была моим Источником, но с ним всё гораздо сильнее. Одна мысль о том, что кто-то еще может укусить его или предъявить на него какие-то права, заставляет мою гребаную кровь кипеть. Мне приходится бороться с желанием просто схватить его и запереть там, где никто не сможет его найти. Прошлой ночью он ушел и бегал под луной с Розали Оскура и ее стаей, а я два часа просидел в своей сраной комнате, после чего сорвался и бросился на его поиски. Он был в форме Волка, так что наша драка была эпичной, но когда мне, наконец, удалось повалить его под себя и впиться зубами в его шею, клянусь, я достиг нирваны. И я подумал, что это все, что мне нужно, но когда Розали позвала Сета вновь побегать с ней, как только я насытился, мне пришлось сделать все возможное, чтобы не наброситься на нее. Я просто не могу смириться с мыслью, что кто-то пытается заполучить его хоть каким-то образом, и это сводит меня с ума. — Клыки Калеба обнажились, и из него вырвалось рычание, когда он подумал об этом, а я поднял руки в знак капитуляции.

— Успокойся, парень, у меня нет никакого желания кусать твой драгоценный Источник.

Он рассмеялся, и я улыбнулся в ответ.

— Это какие-то вампирские штучки. Может, поговоришь об этом с Орионом? Вдруг это связано с вашим ковеном Вампиров? — предложил я.

— Да, — согласился он, посмотрев наверх, словно надеясь, что его новый приятель появится в любой момент, а я покачал головой по поводу их отношений. Они превратились из злейших соперников в гребаных лучших друзей, причем между ними не было ничего общего, кроме небольшого любовного укуса, и я даже не сомневаюсь в их новой связи, поскольку чувствую, как она гудит между ними, словно они были лучшими друзьями с самого детства. Странно, но они выглядят вполне счастливыми, и не похоже, что с ними произошло что-то ужасное — они просто потеряли желание постоянно соревноваться друг с другом за источники крови и нашли способ сплотиться вокруг всего вампирского.

Калеб огляделся, наклонил голову, прислушиваясь к чему-то, чего я не мог расслышать, и поднялся на ноги.

— Габриэль только что появился в столовой, и у него есть план, как помочь нам получить теневой глаз, — сказал он, жестом приглашая меня выйти из воды.

Я вздохнул, вылез из бассейна и перекинулся обратно в форму Фейри, после чего с помощью магии воды высушился и быстро оделся.

Мы поспешили по широким туннелям к столовой и обнаружили Габриэля в окружении группы повстанцев, которые слушали его с восторженным вниманием, их волнение разливалось в воздухе и касалось моей кожи.

Кэл подтолкнул меня, указывая на нашу группу, и мы пробрались сквозь толпу к ним, пока Габриэль давал повстанцам свои указания.

— Мне необходимо, чтобы каждый из вас составил план убийства Провидца лжекороля Варда в течение ближайшего месяца, — заявил он. — Вы можете выбрать любое время для удара и придумать самые мрачные и ужасные методы нападения, какие только сможете. Очень важно, чтобы вы сделали это своим приоритетом. Нам нужна его смерть, и мы должны осуществить это как можно скорее.

В толпе раздался ропот, настроение стало кровожадным, голодным и решительным. Я удивленно переглянулся с Калебом, когда мы подошли к нашей группе, и Габриэль присоединился к нам.

— Разве Вард не увидит, что все они идут? — в замешательстве спросил я, а Габриэль демонически ухмыльнулся.

— О, я рассчитываю, что он увидит бесконечные версии своей смерти в самом ближайшем будущем, — согласился он.

— Если он увидит, как они приближаются, тогда как ты ожидаешь, что у них получится? — подтолкнул я.