— Это очень мило, — сказала Дарси, глядя на меня с дрожащими ресницами.

— Нет. — Я указал на нее. — Не ведись на это дерьмо. Он ведет себя как щенок, когда чего-то хочет, но он все еще дикий Волк, который обрезал твои волосы, Голубок. Я никогда не забуду, каково это — найти тебя на полу после его жестокости.

— Да ладно, я поступал со своими друзьями куда хуже, и они по-прежнему любят меня. Однажды я запер Макса в комнате, полной пердящих Мантикор, на три часа — и позволь мне сказать тебе, это был тот еще труд, затащить туда этих пердунов Мантикор. По крайней мере, Дарси смогла отрастить волосы с помощью простого зелья, а у Макса воспоминания о мантикорском пердеже не проходят по сей день. Он даже не может находиться рядом с Мантикорой, не чувствуя тошноты. И вы все равно ускорили процесс роста волос, не так ли, профессиональный профессор? — Он бросил на меня пристальный взгляд. — Дарси рассказала мне, что ты помог ей получить то зелье. Не очень-то по Фейри с вашей стороны, не так ли, сэр? Ради этой девушки ты стал обычным смертным, и теперь я это понимаю. Она — твой лунный цветок. Редкий, с мускулистыми лепестками и вьющимися золотистыми волосами, которые так и хочется зажать в кулаке, пока ты заставишь его — ее улыбаться…

— О чем ты говоришь? — прервал я.

— Дело в том, что она особенная. — Он посмотрел на Дарси с собачьей ухмылкой. — Она и Тори — они нечто особенное. И все то дерьмо, которое мы с ними сделали? Ну, считай меня сволочью, но я думаю, что они от этого расцвели.

— Знаешь, я никогда не скажу тебе спасибо за это, но я думаю, что ты сам себя наебал. — Дарси пожала плечами. — Мы сказали тебе, что никогда не хотели трона, но потом вы надавили на нас и заставили желать его больше, чем ты можешь себе представить.

— В конце концов, вы бы все равно захотели его, — сказал он, в его глазах появился вызов. — Но мне нравится небольшое соревнование, детка, я буду более чем счастлив побить твою задницу, когда дойдет до дела.

— Увидим, — бросила Дарси в ответ, и я нахмурился, глядя на то, как они смотрят друг на друга, увидев их дружбу как следует впервые с того момента, как я снова появился в жизни Дарси. И черт, это выглядит так знакомо. Как связь, что у меня с Габриэлем.

Мой взгляд скользнул на Сета, и я поежился, осознавая, что он никогда мне не понравится, но, возможно, сейчас я смогу вести себя вежливо. Ради Голубка.

Я щелкнул пальцами, растопив лед, сковывавший его ноги, и его брови изогнулись, когда он опустился на землю и потряс ими, восстанавливая чувствительность.

— Неужели мы только что стали настоящими лунными друзьями? — с надеждой в глазах спросил он.

— Конечно, нет. — Я повернулся к нему спиной, направился прочь по снегу и посмотрел на луну, вынимая из кармана монету и позволяя ей превратиться обратно в дневник своего отца.

Тут до моего слуха донесся ржание, и я заметил Ксавьера, летящего над нами и кружащего в редких облаках, которые, как вата, повисли в темном небе. Улыбка дрогнула в уголках губ, когда он сделал кульбит, а затем перевернулся в воздухе, сиреневые блестки отражали свет луны, каскадом рассыпаясь в воздухе с его гривы.

Я сунул два пальца в рот, свистом привлекая его внимание, и он приветственно заржал, спускаясь на землю и плавно приземляясь передо мной. Я протянул руку, чтобы потрепать его по носу, и он радостно фыркнул, а затем рысью ворвался в мое личное пространство и опустил подбородок на мое плечо в лошадином объятии.

— Привет, Ксавьер. — Я похлопал его по плечу, обратив внимание на рюкзак на его спине, и когда он превратился в свою форму Фейри, то снял его и вытащил из него одежду, надевая тренировочные штаны и футболку, поскольку дрожал от холода.

— Что вы здесь делаете? — спросил он, когда Дарси и Сет присоединились к нам. Я взял в руки дневник, и он слегка фыркнул от любопытства. — Могу я присоединиться к вам?

— Конечно, если только ты дашь мне немного крови. — Я усмехнулся, а он вздохнул, опуская плечи.

— Хорошо, только никому не говори, что я сам-знаешь-кто, — сказал он себе под нос.

— Ладно, чувак, — согласился я. — Но ведь все знают.

— Да, всееееее, — вклинился Сет. — Я рассказал восьми людям только сегодня днем, а они болтуны, Ксавьер, настоящие болтуны. Я бы сказал, что они рассказали, по крайней мере, еще трем людям, так что это… — Он начал считать пальцы, и Дарси шлепнула его по рукам, останавливая.

— В этом нет ничего постыдного, — сказала она, и Ксавьер посмотрел на нее с надеждой в глазах.

— Правда? — он посмотрел на меня, потом снова на нее. — Ты по-прежнему такая? — с надеждой прошептал он, и я разразился смехом.

— О, эм…, - сказала она, прикусив губу, но потом тоже рассмеялась, ее глаза встретились с моими, когда я одарил ее грязной улыбкой.

— Ладно, я понял, — пробормотал Ксавьер, его уши порозовели, когда он поджал губы, глядя на нас.

Сет тоже стал смеяться, что сразу же превратило ситуацию в невеселую, когда он поймал мой взгляд и кивнул. Моя улыбка померкла, и я злобно зыркнул на него, схватив Голубка за руку и притянув ее к себе.

— Ноги Дарси раздвигаются легче, чем арахисовое масло, когда дело касается тебя, правда, Лэнс? — Сет вскинул брови, а я в ответ оскалил клыки.

— Заткнись, Сет, — прорычала Дарси и на мгновение остервенело бросилась на него, как разъяренная тигрица.

Я удивленно посмотрел на нее и увидел, что ее черты лица исказились в оскале, и я ухмыльнулся своему карманному монстру, прижимаясь к ней. Хотя, возможно, мне стоит разрешить ей наброситься на шавку со всей дикостью.

«Ну что, детка, хочешь, я перекинусь, и ты сможешь гоняться за моим пушистым хвостом?» Сет вильнул задницей в ее сторону, когда она снова набросилась на него, и я решил, похуй на все, и отпустил ее. Она с рыком набросилась на него, а я, скрестив руки, наблюдал, как она беснуется, повалив его на землю порывом воздуха, от которого он взвизгнул, как щенок. Он использовал лозу, сваливая ее с ног, и она упала на спину в снег, а он с возбужденным рыком прыгнул на нее, запустив ей в лицо целую пригоршню снега.