– Мало, по сути только это, - медлю, сжимаю приборы.
– На судне ты с ним был? Аппендицит помогал вырезать?

– Глеб и такое выложил?
– мрачнеет.

– Да, - невольно усмехаюсь.
– Разве он раскрыл секретную информацию?

– Резник скрытный, - хмуро бросает Тимур.
– Из него лишнего клещами не вытянуть, а с тобой смотрю, контакт наладил, делится подвигами, хвастает.

Я пропускаю замечания мимо ушей. Больше волнует другое.

– Это твоя девушка рожала?
– спрашиваю и тут же прикусываю язык.

Вот зачем интересуюсь подобными вещами? Какая разница?

– Не девушка, - отрицательно качает головой.
– Дружбан мой. Чужая жена. А на чужое я никогда не заглядывался, всегда только свое хотел.

– У тебя есть подруга?

– Ревнуешь?
– насмешливо выгибает бровь.

– С чего ты взял?
– фыркаю, откладываю приборы в сторону и складываю руки на груди, будто пробую отгородиться от правды.

– Ее муж тоже от нашего общения не кайфует, - тянет Тимур, пристально наблюдая за моей реакцией, в черных глазах задорно отплясывают бесы.

– Я не возражаю, просто удивительно, что у тебя есть подруга. Мне вообще тяжело представить дружбу между мужчиной и женщиной. Если это не с детства.

– Нас многое связывает.

Короткая фраза, а задевает, причем я сама не могу понять - почему?

– Она мне жизнь спасла, - продолжает Тимур.
– Я ей как сумел, помог. Пацан ее ко мне прикипел. Навещаю их иногда. Они на мой полигон пострелять пригоняют.

– У тебя есть полигон?

– Несколько, - кивает.
– Хочешь там побывать?

– Было бы интересно.

Говорю это и понимаю, что практически не знаю собственного мужа, отца своего ребенка. Мы не успели выстроить нормальное общение. Слишком много всего происходило вокруг и до сих пор происходит.

– Знаешь, я же никогда про семью не думал. Ну жить с кем-то, отношения строить. Бредом казалось. Я свободу люблю. Вязать себя браком? Не моя тема. Мимо идет. А потом она у меня в доме поселилась. Вертелась рядом, готовила обеды, смеялась и стрекотала. Тогда впервые я прикинул - почему бы не рискнуть? Может, и прикольно это. Найти девчонку, поселить на постоянку. От нее столько тепла и света шло. Затапливало чердак конкретно. Хотя сразу было ясно, ничего у нас не выйдет. Другого мужика любит. Да и я к ней чисто по-дружески. Как сестра моя. Или племяшка. Так воспринимал. Вроде одной из дочерей Романо, только те стервы, а эта милаха. Добрая и нежная.

– Она у тебя жила?!
– выпаливаю и закусываю губу до крови, понимаю, надо лучше контролировать эмоции.

– Первая девчонка, которую я у себя поселил, - заключает невозмутимо.

– Но у нее был муж, - хмурюсь.

– Долгая история.

– А я не тороплюсь.

– Ника, - ухмыляется так, что мне опять становится жарко.
– Ты серьезно хочешь провести наш романтический ужин за разговорами о других?

– Я отвратительно готовлю.

– Здесь хватает поваров, - окидывает стол выразительным взглядом.

Тут трудно поспорить. Изысканная сервировка. От одного вида слюна копится во рту.

Улитки по-бургундски поданы прямо в раковинах, щедро сдобрены петрушкой и чесночным маслом. Рядом красуются мидии, приготовленные с луком шалот. А еще «Гратен дафинуа» - запеченный картофель в сливочном соусе выложен слоями.

Выбор блюд огромный. От изысканных морепродуктов до говядины с беконом и шампиньонами. Множество закусок. Гречневые блинчики с различными начинками. Паштет из гусиной печени на хрустящих тостах с инжирным джемом и салаты.

Рядом переливается огнями Эйфелева башня. Кипит ночная жизнь.

Глупо злиться на всякую ерунду. Я что, реально ревную?

– Ну я не обладаю талантами твоей любимой подруги, - говорю и сама не узнаю свой тон, голос пронизан ядовитым сарказмом.

Умом все понимаю, а притормозить не могу. Мне ужасно хочется есть. Желудок урчит от голода, но при этом меня переполняет дикая ярость и тянет выцарапать Тимуру глаза.

Гормоны. Это просто гормоны. Нужно успокоиться.

– Возможно, - вдруг произносит он и прежде чем я успеваю разодрать ему лицо ногтями, прибавляет: - Но это не мешает мне любить тебя.

– Что, - нервно облизываю пересохшие губы.
– Что ты сказал?

– Я тебя люблю, - говорит ровно, а после подмигивает: - Забыла? Один раз увидел - и пропал. Продрала насквозь. Как пуля между ребер вошла. Намертво.

Его признания обжигают меня. Вздрагиваю так сильно, что пиджак соскальзывает с моих плеч вниз, обнажая тело.

– К чертям этот ужин.

– Тимур, - только и успеваю выдохнуть.

Он за секунду оказывается рядом, сгребает меня в объятия. Отправляет тарелки на землю, расчищая место. Подхватывает и усаживает на стол.