Шрифт:
Чертовски приятно.
Но на губах я чувствую слезы и ошалело смотрю в глаза, откуда скатилось пара слезинок.
— Сильно ущипнул? — напрягаюсь я, но она качает головой. Пытается сдержать слезы, но не выходит.
Да, блядь.
— Мы не сможем тебя спасти и вены лопнут, а все потому что я потеряла свой телефон и плейстейшен.
Она реально ревет, а я даже отхожу. Не очень понимаю, когда кончилась шутка и начались проблемы. А главное, в чем они заключаются.
— Так Лид. Влажный шантаж должен быть несколько ниже. Где ты телефон потеряла? И какой плейстейшн? У меня же есть. Хочешь сыграть?
— Да причем тут ты?! Не весь же мир вокруг твоего мачете крутится. Мне надо идти. Где мой лифчик? — действительно ищет глазами свою одежду, собирает, а я уже совсем ни хера не понимаю. Все же нормально было! Отбираю одежду, не даю скрыть свой новый фетиш и уже серьезно спрашиваю.
— Где ты все это потеряла? Спокойно скажи, без истерики.
— В кафе оставила.
— То есть оставила?
— Просто оставила! Забыла! Ворона я! – раздражается она. — А оттуда стащили, наверное, уже. И замок сломался.
— Какой замок? — да, блядь, что за день то такой. Не потрахаться, не подрочить.
— На двери! Я его сломала, а тут ты такой красивый. Отдай мои вещи.
— Ты красивее. Не отдам, — бросаю все на диван. — Так. Кафе помнишь? Название?
Она кусает пухлую губу, вообще не облегчая ситуацию, потом шмыгает носом и кивает.
— Волконский.
Название я знаю. Быстро бросаю взгляд на дверь, реально выломанный замок рядом валяется. И даже не знаю, радоваться всему этому или наоборот волноваться, что она сейчас примет меня за рыцаря, а не за приятный антистресс.
Иду в гардеробную, переодеваюсь, ничего не сказав. А когда возвращаюсь, она ожидаемо в коридоре, почти не успевшая одеться. Стоит прижав вещи к себе и думает, что делать с дверью.
Сменить, что еще.
Снова беру ее на руки и несу в квартиру. Она больше не сопротивляется, но стоит ее занести в ванную и включить в душ, как она вскрикивает и обнимает себя руками. Потом в шоке смотрит на бритвенный станок.
— Я сейчас сгоняю в это кафе. Скорее всего все там и лежит. А ты пока делом займись.
— Ты… Я… — она бросает вещи тряпкой у ног, оголяя грудь. — Может, я лучше, что–нибудь приготовлю.
— Что?
— Не знаю, сэндвичи, мясо, я все умею готовить.
— Куплю по дороге шашлык с овощным салатом. Все, займись делом, я скоро вернусь. Не побреешь себя, буду вылизывать влажные тропики. И плевать мне на твое стеснение.
— А я убегу! – кричит она, когда я уже у двери, на что я демонстративно хлопаю ею и еще громче закрываю дверь на три замка.
Не сбежишь.
Теперь точно никуда не денешься.
Но стоит закрыть дверь, как на глаза попадается сестра Лиды и я даже застываю, как пойманный на месте вор. Она смотрит в щель от замка, меня не замечая.
Так что я аккуратно иду по лестнице, стараясь не шуметь. Но все равно слышу вслед.
— О, Камиль! — вот зараза. Поднимаю голову, вижу ее намалеванное лицо над собой. — Вы не видели Лиду? Не могу до нее дозвониться.
— А я какое имею к ней отношение?
— И то правда, — улыбается она так широко, и я боюсь, как бы губы не треснули. — Была рада вас увидеть. Вы, когда еще в клубе будете?
— Сегодня. Приходите, — вру без зазрения совести перед тем как ломануться вниз. А на лице расползается улыбка Чеширского кота. Теперь я уверен точно, что нам с Мышкой никто не помешает.
Глава 28. Мышка
Стою с этой бритвой как дура. Рассматриваю с разных сторон, пока струи прохладного душа бьют тело.
Не то, чтобы я не знаю, как этим пользоваться. Я ноги то брею. Да и между...
Первый раз, наслушавшись рассказов подружки о том, что мужчины очень любят целовать именно там. Но это не случай Антона.
Второй раз перед родами. Еще никогда я ощущала себя нелепее, чем в тот момент, когда мне вручили бритву и потребовали убрать лишнее.
И вот третий раз. Я действительно собираюсь себя побрить? Ради Камиля?
Ради человека, с которым проведу несколько часов, максимум ночь.
Но судя по ощущениям что мурашками носятся по коже, по сердцу, что все еще бьется, как ошалелое, все будет как минимум…
Интересно.
Горячо.
Грязно.
Как максимум, я запомню этот день на всю жизнь.