Пожалуйста. Пожалуйста. Еще…

— Опять думаешь, — и как он это понимает?

В этот момент тишину и тихие гортанные стоны прерывает звонок в дверь. Я вся подбираюсь. А если у него девушка есть? Жена? Или это…Моя сестра. Да кто угодно!

— Ты женат?

— С утра был холостым, Мышка, — усмехается он и отступает, пока я как завороженная смотрю на белую, льнувшую к совершенному телу футболку. – Курьер это. Решил не тратить время. Знал, что он приедет как раз к моему возращению. Камиль быстро целует меня в губы и уходит, щипнув за сосок.

– Выходи, пошли пожрем. Я там твои, кстати, вещи привез.

— Привез!? – удивляюсь, я и тут же выключаю душ, мысленно стряхивая с себя эротический дурман. Заворачиваюсь в огромное белое полотенце и жду, пока входная дверь закроется.

Только тогда выхожу в большую, овальную гостиную и действительно вижу свой рюкзак и коробку с игрой на диване. Хватаю рюкзак, оттуда телефон и вижу пару десятков, пропущенных от сестры. Интересно, она приезжала?

Телефон у меня забирает Камиль.

На мой возмущенный крик он убирает его на самый высокий шкаф в кухне. Туда же закидывает свой.

Серьезно? Вот так просто отказался от гаджета, предмета, которым почти дышит каждый современный житель?

— Мышка. Я хочу сегодня расслабиться. Поэтому никаких телефонов. Только ты, я и любая горизонтальная поверхность.

— Потрясающе. Ты уже все придумал? Даже позы мысленно расписал?

— Я же мужчина. Я уже пару раз кончил на тебя, — подмигивает и кивает на пакеты. – Садись, покажу свои виртуозные способности по разворачиваю пакетов из ресторана.

О, — смеюсь, подходя осторожно к столу. Сказано так, как будто это как минимум жонглирование. И страшно подходить к нему, но черт возьми, еще никогда никто для меня не разворачивал пакеты из доставки. Совершеннейшая мелочь, но приятно. И вещи привез. – Ну покажи, на что ты способен. А то может быть ты недостаточно хорош в этом?

Ничего не могу с собой поделать, улыбаюсь ему, почему-то чувствуя, что любая глупость сейчас будет уместна.

— Такие вещи мужчинам говорить не стоит, вдруг я обижусь? Разбежавшись, прыгну со скалы –

Вот я был, и вот меня не стало, — подходит он ближе, ставит свои потрясающе, равномерно забитые тату руки на стол, словно уже зная, что я продолжу эту песню Короля русского рока.

Блин, я обожаю этого мужика.

— И когда об этом вдруг узнаешь ты,

Тогда поймёшь, кого ты потеряла. Так и будешь на меня смотреть. Боишься, что даже распаковка пакетов тебе не по силам?

— Осторожнее, я ведь могу принять это как вызов. И начать демонстрировать свою силу. А у нас впереди два дня. И ключи от двери только у меня.

— То есть я твоя пленница?

— Я бы даже сказал секс-рабыня. Я привез твои вещи, закажу мастера по ремонту дверей и твоих проклятых на гудение труб. За это ты как минимум должна подарить мне свою девственность. Что у вас там в романах пишут?

— Всего лишь девственность? — ахаю я, притворно прикладывая руки к заветному месту. – А как же родить наследника?

— Для этого твой муж должен мне задолжать.

Мы долго, долго, очень серьезно смотрим друг другу в глаза и прыскаем со смеху, после чего Камиль целует меня в нос и возвращается к пакетам.

Я уже спокойнее плюхаюсь на стул и подперев подбородок ладонями наблюдаю, как Камиль разворачивает несколько пакетов. Судя по всему, кормить он собрался весь гарем. И сегодня, я, пожалуй, готова быть главной женой.

Камиль замечает мое внимание, стягивает с себя футболку, демонстративно играя грудными мышцами, пока завернутое в фольгу нечто перемещается на тарелку, и точным броском отправляет ее на диван.

— А готовить нужно без одежды? Так вкуснее?

— Есть кстати тоже, — скалится он. — Так, что если хочешь этот сочный шашлык, то быстрее скидывай эту тряпку. – Он раскрывает фольгу и по кухне распространяется потрясающий запах жаренного на углях мяса.

Я сглатываю слюну, чувствуя, как желудок от голода стянуло узлом. Смотря то на мясо, то на растянутые в улыбке губы. – Раздевайся.

Его глаза — это просто дьявольское искушение. Зеленые, жалящие, они толкают в тот самый омут, из которого уже не выбраться. И я, даже не думаю. Просто желаю, чтобы Камиль продолжал смотреть именно так. Всегда. Может быть поэтому развязываю узел, оставаясь перед ним постыдной обнаженной.

Ровно на долю секунды.

Потому что вижу, что он уже не соображает, целится губами в торчащий сосок словно озабоченный подросток. А значит мясо мы будем есть холодное.