Пошатываясь и цепляясь за дверцу, они медленно выбрались из такси, словно это был еще один аттракцион. Опираясь друг на друга, Саша и Майя побрели к подъезду, а вот Лесю разморило окончательно — она будто разучилась не то что шагать, даже стоять. Удерживая ее одной рукой и расплатившись с таксистом другой, я подошел к подъезду, где мои две безуспешно пытались попасть ключом на кружок домофона.

— У меня все трусики мокрые… — пьяно пробормотала Леся, устраиваясь на моем плече как на подушке.

— Могла бы и не хвастаться, — Майя, покачиваясь, подхватила руку Саши и таки довела ключ до цели, — у меня тоже…

Дверь пикнула и распахнулась.

— А у нас было соревнование! — сообщила Саша всему подъезду. — Кто больше кончит… Я победила!..

Как же хорошо, что в моем доме есть лифт. Если бы пришлось подниматься по лестнице, я бы точно не выдержал.

— Нет, я! — заявила Майя, чуть не споткнувшись о порог.

— И я! И я… — сонно заворочалась на моем плече Леся. — Все трусики мокрые…

Прямо детсад домой веду.

В лифте я думал, что они уснут — как раз за тот десяток секунд, что он поднимался на этаж. Однако, едва выбравшись, девчонки в очередной раз меня удивили.

— Ну а теперь, — сказала Саша, на качающихся ногах подходя к квартире, — тройничок…

— Да достала! — изможденно буркнула Майя. — Будет тебе твой тройничок!

Я даже не знал, что у нее заплеталось сильнее: язык или ноги.

— Тройничок! Тройничок! — загалдела Саша, разнося восторг по всей площадке. — Прямо сейчас!..

Пока на эту радость не вышли соседи, я открыл дверь, впуская двоих внутрь и занося третью, которая этот кусок диалога уже пропустила.

Цепляясь друг за друга, мои устало поплелись в спальню — видимо, готовить долгожданный тройник. Я же с Лесей на руках направился в свою комнату, где осторожно уложил ее на кровать.

— Это не измена… — сквозь сон забормотала она, как только голова коснулась подушки. — Не измена…

— Спи уже, — вздохнул я.

Накрыв ее одеялом, я вышел из комнаты и закрыл дверь. Из спальни не доносилось ни звука. Гадая, что происходит там, я заглянул внутрь. Картина была ровно такой, как я и представлял: прямо в одежде на одной стороне кровати сладко посапывала Саша, а на другой — не менее сладко Майя. Похоже, уснули, как только оказались на чем-то мягком. В глубине души я был даже рад, что сегодня все закончилось так — ни на какой тройничок сил уже не было.

Словно почувствовав мой взгляд, Саша с трудом разомкнула ресницы и, уставившись как в тумане, потянулась ко мне. Вот только промахнулась, будто меня было не один, а сразу три, и она не угадала, где правильный.

— Тройничок… — вновь проваливаясь в сон, выдохнула она. — Сейчас будет тройничок…

Хмыкнув, я накрыл ее одеялом. Вот тот самый случай, когда амбиции больше, чем возможности.

— Не хочу… — следом забормотала Майя с другой стороны. — Нет! — она выставила руки и замахала, отбиваясь от невидимой захватчицы. — Пусть она меня не трогает…

Даже и не понять, какое ее состояние было более сознательным: то, в котором она согласилась, или то, в котором отказывалась. Накрыв ее одеялом, я немного постоял у кровати, задумчиво их рассматривая. Все это напоминало легкий токсикоз — от оргазмов и вина. В этом парке слишком много сладких удовольствий. Однако странное дело — я ощущал, что ушел оттуда неудовлетворенным. Пах до сих пор болел, полностью опустошенный, будто я весь день безостановочно дрочил. Хотя почему будто: именно этим и занимался. А реального, настоящего, полного эмоций секса не было ни с одной — лишь какой-то жалкий фейк. Но больше всего раздражало, что моих девчонок вместо меня до изнеможения оттрахали дурацкие аттракционы.

Понимая, что с этими мыслями не усну, я вышел в гостиную и плюхнулся на диван. Рука привычно потянулась к пульту. Словно опережая, в кармане завибрировал смартфон, и я нырнул туда. На экране высветилось новое сообщение — без слов, просто снимок, на котором в яркой мчащейся по горкам тележке целовались я и Алгон. Фото было сделано откуда снизу, вероятно Лерой. Следом в окошке чата появился и текст.

Алгон: “Насчет моих слов сегодня…”

Значок мигал, уведомляя, что она еще что-то печатает. Эти ее слова я помнил, хоть она и просила забыть. Но как забыть то, что каждый раз читалось в ее глазах, улыбке? Пожалуй, это было одно из немногих мгновений дня, которое мне понравилось — но не единственное. На экране вспыхнул новый бабл.

Алгон: “Я могла бы быть лучшей девушкой на свете, но зачем, если это никому не нужно?”

Я завис, чувствуя, что слов ответить сегодня уже не хватит. Тут же, словно не давая это обдумать, пришло еще одно сообщение.

Алгон: “Не пиши ничего в ответ. Сегодня я достаточно наговорилась”.

В отличие от остальных, Алгон, пожалуй, требовала даже слишком мало. Щелкнув по экрану, я отправил ей смайлик с поцелуем и все-таки написал.

Я: “Спокойной ночи. Я знаю”.