Уэбб колебался не больше секунды, затем широко улыбнулся.

— Конечно, почему бы и нет,— сказал он.— Дай мне только отдышаться.— И они с Мэг уселись — он на ствол поваленного дерева, а она — на валун, торчавший из земли неподалеку.

Он вытащил из кармана ее небольшой реактивный пистолет и несколько мгновений разглядывал его.

Не считая длинного ствола, остальная часть пистолета была сработана изящно и тонко, как часовой механизм. Даже магазин с патронами был размером не больше кончика пальцев.

Он с интересом стал разглядывать его.

— Уэбб,— вдруг позвала его Мэг.

В голосе ее сквозила нотка напряженности. Он поднял голову, готовый увидеть все, что угодно.

Но только не то, что увидел. Над ними послышался грохот скорого поезда, и, взглянув в небо, он увидел то, что производило его.

Среди моря серых туч и дождя показался ревущий и свистящий силуэт. Бескрылый заостренный предмет, за которым тянулся хвост пламени.

Ракетный корабль! Он направлялся на запад — по направлению к городу!

Уэбб стоял и смотрел в хмурое небо, на время забыв о девушке.

Не замечая дождя, льющегося прямо на его запрокинутое лицо, он прошептал:

— Какой корабль! О, боже, какой корабль!

«В таком корабле,-- подумал он,— люди вполне могут летать на Луну — и вполне возможно, что так они и делают.»

Но, как бы то ни было, вскоре корабль скрылся за темными тучами, оставив после себя пепельно-серый след выхлопа реактивных двигателей.

Через некоторое время холод начал пробирать его так, что не замечать этого было невозможно.

Он повернулся к Мэг.

Но ее не было.

— Мэг, где ты? — негромко позвал он и увидел, что кусты немного раздвинулись. Из них появилась мокрая Мэг.

— Зачем ты залезла туда? — спросил Уэбб.

Мэг взглянула вверх.

— Там эта ракета...— сказала она, и тон ее голоса все объяснил.

Уэбб прищурился. С удивлением он обнаружил, что все еще держит в руках ее пистолет.

Он протянул его девушке.

— Спрячь его,— сказал он.— А почему ты так боишься ракет?

Она молча взяла пистолет и сунула его в небольшую кобуру на бедре.

— До этого я за всю жизнь видела ракеты только два раза,— сказала она.

— Самые старые члены шайки говорили, что скорее всего это — последние ракеты на свете. Первая прилетела, когда я была еще слишком мала, чтобы носить оружие, и тогда почти вся шайка была перебита. Уцелевшие попрятались в лесу, и через некоторое время она улетела.

Когда я стала старше, прилетела вторая ракета. С нее полетели бомбы, начался обстрел. Но экипаж, видимо, не умел управлять ею как следует. Мы подбили ее. С тех пор я больше не видела ракет.

— Эта ракета, которую мы видели, не боевая,— сказал Уэбб.

— Какая же еще? — недоверчиво спросил Мэг.— Люди из той ракеты, которую мы подбили, вернее те, кто остался жив после падения, говорили не по-моему. Но они были настоящими воинами. В этом мы убедились. И в конце концов нам пришлось перебить их всех до одного — они сражались с нами до конца.

— Во всяком случае,— сказал Уэбб,— эта ракета направлялась в город. Может, конечно, ребята в ней и носят ту же форму, что и те, которые бомбили вас. Может, даже, они и говорят непонятно. Но все равно, они принадлежат к единственной цивилизации поблизости, которая нам известна. Так что придется идти прежним путем.

— Единственное,— закончил он,— что меня тревожит, так это тот факт, что ракета не относится и к моему времени, Мэг. То есть она не относится ни к моему времени, ни к твоему, и мне кажется, что здешние индейцы построить ее тоже никак не могли! Какой вывод из всего этого можно сделать?

Мэг пожала плечами.

— Вывод можно сделать вот какой,— сказал Уэбб.— Сдается мне, что что-то непонятное произошло со временем. Что именно — я сказать не могу — но это совершенно очевидно. Вокруг нас существуют четыре различные эпохи, то есть даже пять,— если принять во внимание то страшилище, которое минут десять тому назад накинулось на нас и эти вот забавные деревца.

— Что-то я не понимаю, о чем речь,— сказал Мэг.

Уэбб понимающе кивнул.

— То же самое в свое время я ответил Рону Дайнину,— сказал он.— То, что я пытаюсь втолковать тебе, теперь, наверное кажется тебе такой же бессмыслицей, как и то, что он говорил мне тогда.