Ранними утрами, когда действие усыпляющих таблеток кончалось, а также во время дневного сна, его. мучили кошмары. Снова и снова он своим локтем зверски разбивал кому-то нос и он переживал смешанное чувство стыда и торжества. Снова он спрашивал дорогу в вивариум, шел по коридору, поднимал руку и видел на ней яркую кровь. Снова он стоял в банке органов, стоял неподвижно, не имея сил бежать... и он просыпался, обливаясь холодным потом.

Он с нежностью думал о своих родных. Он часто видел раньше свою сестру и ее мужа: они жили недалеко от него. Но мать и отца он не видел годами. Хорошо бы сейчас увидеть их!

Даже воспоминания о червях наполняли его нежностью. Ведь он мог понимать их лучше, чем понимал Полли, Лейни, Худа...

Сначала его любопытство было таким же нечувствительным, как и его сломанная нога, но со временем оно вернулось к нему.

Почему его лечат в больнице? Если его схватили, то почему он еще не в банке органов? Почему Лейни и Харри посещают его?

Он обезумел от нетерпения. Доктор Беннет долго не приходила. К удивлению Мэта, говорила она довольно охотно.

— Я сама ничего не понимаю,— сказала она.— Почему-то все повстанцы освобождены и у нас нет материала для банка органов. Шефом теперь стал старый Парлетт и почти все его родственники работают здесь. Чистокровные поселенцы работают в больнице!

— Это для тебя странно?

— Очень. Старый Парлетт всегда знал, что делает. Знает ли он сейчас?

Знает ли? Мэт задумался над вопросом.

— Почему ты спрашиваешь меня?

— Он приказал, чтобы тебя лечили очень внимательно и заботливо. Значит, у него есть причина для этого, Келлер.

— Думаю, что да.

Когда она высказала все, что хотела, она сказала:

— Если у тебя есть вопросы, то задавай их своим друзьям. Они будут в воскресенье. Это тоже странно: колонисты свободно ходят по больнице, и у нас есть приказ не трогать их и пропускать везде. Я слышала, что некоторые из них предводители повстанцев.

— Я один из них.

— Я так и думала.

— Когда я буду здоров, меня выпустят отсюда?

— Думаю, что да. Но все решит Парлетт.

В этот вечер у его постели установили усыпляющий аппарат.

— Почему его не поставили раньше? — спросил он.— Ведь усыпляющие таблетки вредны для организма.

— Ты мог неправильно это воспринять,— ответил ему санитар.

В аппарате побежал переменный ток, накинувший сон на мозг Мэта.

Для Парлетта Мэт был частью его работы. Он прочел досье Мэта, лежащее на столе Иезуса Пьетро. Папка была обуглена, как и все другие папки, но все же кабинет Пьетро пострадал меньше, чем остальные части больницы, так что содержимое папки осталось нетронутым.

Парлетт изучил все эти досье. И теперь он знал, что наибольшая угроза его новому закону исходит от Сынов Земли. Именно они могли бы заставить колонистов принять этот закон, и именно они совершенно не подчинялись его влиянию. Парлет не мог управлять ими, контролировать их действия.

Досье Келлера было самым тощим. В нем не было даже донесения о его принадлежности к организации. Но он же наверняка был Сыом Земли. Ведь именно он освободил пленников из вивариума. ОН же проник в больницу во второй раз. И пожалуй на нем лежит основная ответственность за катастрофу «Планка». Вероятно, с ним связана тайна кровоточащего сердца, этого загадочного символа. Нет, этот Мэтью Келлер один из наиболее активных повстанцев.

И это сверх интерес к нему Харри Кейна!

Сначала Парлетт решил, что Келлер должен умереть от своих ран. Он причинил столько вреда и разрушений. Из-за него погибла библиотека «Планка». Но более важно в данный момент завоевать доверие Харри Кейна.

Доктор Беннет передала ему записку, в которой сообщила, что у Келлера будут посетители. Установка подслушивающего аппарата была лишь необходимой предосторожностью. Парлетт отдал распоряжение и постарался забыть об этом до воскресенья, когда должна была состояться встреча.

Когда Худ закончил, Мэт улыбнулся и сказал.

— Я же говорил тебе о маленьких сердцах и печенках.

Все четверо стояли вокруг него, как врачебный консилиум вокруг больного.

Когда они вошли в палату, Мэт подумал, почему они так угрюмо-серьезны, почему двигаются так осторожно и внимательно.

Худ говорил полчаса, причем его изредка прерывал Харри Кейн, вставляя замечания. Лейни и Лидия все время молчали. Все это было очень странно.

— Расскажи ему все, Джей,— сказал кто-то.— Только поосторожнее, чтобы не взволновать его...— Но все, что ему рассказал Худ, было хорошо, почему это должно взволновать его?

— Почему вы так угрюмы? — спросил Келлер.— Все к лучшему. Мы будем жить долго и без болезней. Полицейских налетов не будет. Никого не препарируют в банке органов без суда. Мы можем даже, если захотим, иметь деревянные дома. Наконец наступил мир.

Заговорил Харри Кейн.

— А что может помешать Парлетту не выполнить все свои обещания?

Мэт все еще не понимал, при чем здесь он.

— Ты думаешь, он это может?

— Подумай, Келлер. Парлетт выполняет сейчас работу Кастро. Теперь он шеф. Он глава полиции.