– Ладно тебе, Тимур, опыт и профессионализм не пропьешь, - подшучиваю я, но этот камень не реагирует. Наверное, зря я темы пьянства невольно коснулся. Судя по помятому внешнему виду, он наверняка топит личное горе в алкоголе.
– Я подумал и решил, что со старым другом хочу встретиться, - фамильярно его по плечу хлопаю. Взбодрить пытаюсь или разозлить. Неважно. Главное - вернуть прежнего Тимура.

Но он стоит, как скала, и ни одним мускулом лица не ведет. Смотрит на меня стеклянным, отрешенным взглядом. Ощущение, что он не здесь. Впрочем, так и есть. Тимур уже несколько лет безвылазно погружен в себя. Опустошен внутри и внешне сильно изменился. Бороду отпустил, стал похожим на старика.

– Ты и Береснева успел довести, – бесстрастным тоном выдает он. Не спрашивает, а утверждает. Потому что знает меня и видит насквозь. Спустя столько времени по-прежнему безошибочно распознает мою ложь.

– Не сошлись характерами, - слабо защищаюсь я, но под зорким взором Тимура выкручиваться бессмысленно.

– Ясно. Значит, нахамил, - холодно припечатывает меня.
– Он принципиальный. Если заартачится, то никакими деньгами его расположение не вернешь, - предупреждает заранее.

Я и сам догадался – это у них семейное. С молоком матери и по крови отца передается из поколения в поколение. Недаром же Агата так упорно от денег отказывалась. Для бабы это в принципе странно, несвойственно. Но она другая. Неправильная.

Воспользовавшись перерывом в беседе, Тимур отходит к ближайшей машине и упирается в капот бедрами. Полностью игнорирует тот факт, что авто чужое. Да и всем своим видом демонстрирует безучастность и апатию.

– Хреново выглядишь, - обеспокоенно произношу. Заодно получаю повод тему сменить. Говорить о Бересневых не горю желанием – слишком сложно все у меня складывается с этой семейкой.

– Да как-то плевать, - отмахивается. Хмурит брови, увеличивая количество морщин на лбу, и устало массирует переносицу, явно страдая от головной боли.

– Слушай, после смерти твоей жены прошло уже несколько лет, - не выдержав, бью его в самое больное место.

По моим расчетам, Тимур должен проявить хоть какую-то реакцию. Но он чеканит, как робот:

– Три года… восемь месяцев… два дня… и...

– Так, стоп, - встряхнуть его хочется, чтобы не смел ради женщины убивать себя.
– Жизнь продолжается…

– Да какая это жизнь, Адам? – перебивает меня гневно. Хоть какой-то отклик мне пробудить в нем удается, пусть даже негативный. Уже что-то. Значит, не все потеряно, а в глубине отвесной скалы теплится огонек.
– Весь смысл исчез вместе с ней. Ни жены, ни детей. Ради кого дальше тащить это все, - обводит рукой помещение. – Бабло я в могилу с собой не унесу, а передать некому.

Все слова и фразы, которые я мысленно подбирал в ответ, улетучиваются мгновенно. Потому что я понимаю, насколько Тимур прав. Только сейчас осознаю, что сам одинок, а деньги мои бесполезны. Ни здоровье купить не могу, ни ребенка. Разве что бабу в состоянии себе оплатить, да и здесь засада – хочется ту, которая не продается.

И какой во всем этом смысл?

– Я поэтому и продал часть своего бизнеса Бересневу за бесценок пару лет назад, - продолжает откровенничать Тимур.
– Специально стоимость занизил, сославшись на мнимую убыточность. На тот момент все отлично у меня развивалось, но с уходом Оли стало ненужным, - выдерживает паузу.
– А у Береснева семья большая, трое маленьких внуков. Им нужнее. А я… Дождусь, пока остатки дела сами сгниют. Вместе со мной, - взъерошив небрежную прическу, отворачивается от меня.

Остро желаю поддержать друга, но правильных слов нет. Отвлекаюсь на короткий сигнал планшета. Думаю, что на секунду, но цепляюсь взглядом за свежее входящее сообщение и задерживаюсь в электронной почте. Не могу отложить на потом – я должен знать немедленно! Торопливо открываю еще одно письмо из клиники. На этот раз там точно не мой анализ.

– Ну же, - нервничаю из-за медленного интернета и плохого сигнала в автосервисе. Секунды, пока загружается документ, кажутся мне вечностью.

Задержав дыхание, вчитываюсь внимательно.

– Отрицательный, - выдыхаю, отыскав проценты. – Минус один кандидат, - улыбаюсь.

Я должен воспринимать это как поражение, но я рад, будто идиот. Большой «зай» может быть спокоен и не переживать о сыне. Потому что пришел первый тест ДНК и показал, что мальчик не мой.

Вспоминаю, с каким трепетом суровый мужик относился к генетически чужому ребенку. А потом мельком скольжу взглядом по спорткару. Задерживаюсь на крыле, где до сих пор красуется рисунок Макса, накарябанный застежкой часов. Я приехал в автосервис, чтобы избавиться от дефекта наконец-то. Очередная попытка должна увенчаться успехом, и прямо в этот момент работники Тимура собираются побороть царапины.

Надо дождаться – и моя «лялька» будет выглядеть, словно только из салона. Но я зачем-то делаю шаг к машине. Оборачиваюсь лишь на миг.

– Тимур, не спейся, это не выход, - даю дружеский совет, на который он наверняка наплюет.

– С чего ты взял, что я пью? – складывает руки в карманы и буравит меня удивленно.

– У тебя такой вид… - окидываю его взглядом.

И впервые за всю встречу он выдает некое подобие ухмылки.

– Ты просто не терял никого, Адам, - каждое слово в душу проникает. – Тебе не понять, - Тимур отводит взгляд. – Когда каждый день думаешь о том, что мог сказать, сделать… Но не успел. И не дай бог тебе подобное испытать, друг, - желает искренне.