В ресторане было тихо - гораздо тише, чем в других московских ресторанах. Когда кто-нибудь шел по проходу, все оборачивались и смотрели, кто идет. Все знали друг друга.

Если появлялась красивая женщина, все опять оборачивались и смотрели сначала на женщину, а потом на того, с кем она пришла.

Когда вошли Гия и Вахлаков, на них никто не обратил внимания. Вахлакова не узнавали. Он стал худой, пиджак на нем висел, как на вешалке, шея вытянулась и нос вытянулся. В профиль он походил на ощипанного орла.

Гия и Вахлаков сели за столик возле деревянной лестницы. За соседним столиком сидела красивая женщина и слушала своего собеседника, который ругал Вахлакова.

– Банкет...
– рассказывал собеседник, - человек на сорок. А в конце ужина он встает и произносит заключительную речь: "У нас в государстве все равны, поэтому платит каждый за себя".

– Неправда, - вмешался Вахлаков.
– Совсем другая была речь.

– А вы откуда знаете?
– высокомерно спросил собеседник.
– Вы что, там были?

Вахлаков промолчал и посмотрел на девушку.

– Странно, - сказала девушка, - за меня он всегда платил.

– Пойдем отсюда, - сказал Вахлаков Семечкину.
– Здесь кухней пахнет.

Они встали и перешли в самый дальний угол.

Отворилась дверь, в ресторан вошел высокий парень в длинном двубортном пиджаке, похожем на гимназический сюртук. Он помахал Вахлакову рукой и подошел к столику.

– Папа, - сказал парень, - зачем ты опять надел мою рубашку?

– Тебе что, жалко для отца рубашку?

– Не жалко, а я не люблю, когда мои вещи надевают.

– Как ты разговариваешь со старшими?
– обиделся Вахлаков и посмотрел на Гию. Ему было неудобно перед подчиненным.

– Мама попросила передать тебе...
– сын Вахлакова протянул деньги. Ни в коем случае не пей вина, пей коньяк.

– А почему нельзя вино?
– удивился Гия.

– У него от вина аллергия, - объяснил сын Вахлакова.

– А от коньяка ничего.

Сын Вахлакова поклонился и ушел за другой столик.

– Стесняется, - сказал Вахлаков.
– Стесняется родного отца.

Он щелкнул в воздухе двумя пальцами, подошла официантка.

– Риточка, принесите нам коньяку и все остальное, вы знаете мой вкус.

– Ничего я не знаю, - сухо сказала Риточка.

– Я не буду пить, Павел Петрович, - отказался Гия - Мне завтра на работу.

– Не называй меня по имени-отчеству.

– Хорошо. Скажите, а страшно было прыгать?

– Первый раз страшно, а второй и третий ничего. Такое впечатление, будто желудок к горлу подходит. Там, где я прыгнул, вмятина в асфальте осталась. О!
– Вахлаков вдруг оживился.
– Ты только погляди, какая походка! Лучшая походка в Москве. Это манекенщица. Валя!
– позвал он.

Валя оглянулась, посмотрела на Вахлакова и пошла дальше. Он выбрался из-за столика и побежал следом, но скоро вернулся.

– Дура, - обиженно сказал Вахлаков и выпил стопку сразу, одним духом.
– Послушай, - сказал он, - как ты думаешь, зачем я тебя позвал сюда?

– Чтобы я вас провел, - сказал Гия.

– Ну, это ерунда...
– Вахлаков забыл, как он с пяти до одиннадцати ходил от одной рожи к другой.
– Это ерунда. У меня к тебе дело.

– Я слушаю, - обреченно сказал Гия и посмотрел на свою наполненную рюмку.

– Знаешь, как мы с женой познакомились?
– вдруг спросил Вахлаков.

– Нет.

– Я был начинающий поэт, а она машинистка. Никто меня не печатал, кроме нее. Она печатала и говорила, что я гений.

Гия кивнул. Он осознавал, как это важно, когда в тебя верят.

– Потом я стал печататься, выпускал сборники. У нас были деньги, и жена не работала.

Гия кивнул. Если бы у него были деньги, он тоже перестал бы работать в редакции, а уехал на Северный полюс на метеорологическую станцию. Там мало людей и никому ничего не надо. У всех все есть.

– А теперь у нас нет ни копейки. Жена опять машинистка, а сын меня стесняется.

– Почему?
– Гия не ожидая такого оборота.

– Не печатают, - шепотом сказал Вахлаков.
– Говорят: "Идите домой и работайте над собой. Может быть, из вас когда-нибудь что-нибудь получится". А я пишу нисколько не хуже, чем полгода назад.

– Неприятно, - согласился Гия.

– Это еще не все, - предупредил Вахлаков.
– Жена меня от своих знакомых прячет, в ванную запирает. А там сидеть не на чем и душно. Бывает, по три часа на ногах простаиваю.