Остановился не дойдя до машины пары метров. Обернулся и едва не застонал.

Карина.

Юля тоже увидела, завозилась в руках и пришлось поставить ее на ноги. Только далеко отпускать от себя ее не собирался. Прижал к себе.

— Привет, — тихо проговорила Карина, подходя ближе и опуская глаза на мою руку, которой я держал Юлю.

— Привет, Карина, — меньше всего мне сейчас хотелось бы выяснять отношения с бывшей.

Посмотрел на Юлю. Она стояла, прижималась ко мне и переводила взгляд с меня на Карину и обратно, и явно была удивлена.

Почему я сейчас трачу время на что и кого угодно кроме Юли?

— Карина, ты хотела что-то? Прости, мы просто спешим, — это было грубо? Наверное. Но меня сейчас это мало волновало.

Бывшая была удивлена и недовольна:

— У тебя найдется для меня пары минут? — скорее утверждение, чем вопрос. В этом вся она.

— Нет, не найдется, — покачал головой.

Мягко развернул Юлю, увел ее в машину, усадил на переднее пассажирское и занял водительское место.

Нам больше нечего было здесь делать.

— Спрашивай, — завел мотор, обращаясь к Юле. Видел в ее глазах прыгающие знаки вопроса и это не то, что хотел видеть в ее глазах.

Как же ты не вовремя, Карина!

— Можно? — Юля кивнула на свои ноги.

Я не понял, что она хотела, но кивнул, а она…

Скинула туфли, развернулась ко мне и подогнула ноги под себя на сиденье. Ну вот кто еще будет так делать? Не красовалась же, просто сделала так, как ей удобно.

— Она твоя девушка, да?

Совсем не то, о чем я хотел с ней сегодня говорить. Тяжело выдохнул:

— Бывшая девушка. Да, мы с ней встречались несколько лет и расстались незадолго до того, как приехал сюда.

— Как ее вообще можно было бросить? — всплеснула руками Юля, в шоке. — Она же… она…

Ангел. Да. Я знал, какое впечатление производит Карина. Так же, как и Арина. Такой была и наша мама. Миловидные, аккуратные черты лица, сумасшедше красивые. Вот только ангельская внешность, еще не значит, что душа ангельская. Из троих только наша с Ариной мама была такая — Ангел и внешне, и внутри. Я в свое время повелся на схожую внешность у Карины и ошибся.

— Хочешь скажу, почему я выбрал тебя? — на секунду оторвался от дороги, кинув взгляд на притихшую девушку. Взял ее руку и поцеловал пальчики. Каждый, по очереди, кайфуя от ее мягкой кожи. И ей понравилось, пальцы на секунду дернулись, а потом краем глаза увидел, как на ее лице появилась легкая, смущенная, слегка удивленная улыбка, которую она тут же попыталась спрятать. Я кайфовал от ее эмоций, — Ты безумно красивая, но не пользуешься своей внешностью. Ты интересная и яркая, но не пытаешься нравится всем вокруг. Искренняя в своих эмоциях — если злишься, то до крика, если радуешься, то до счастливого визга. А еще я знаю, что если пустишь меня в свое сердечко, то места там больше никому, кроме меня, не будет.

Оставшуюся часть пути мы молчали. Юля склонив голову набок рассматривала меня, не сводя глаз. Хмурилась, вздыхала, приоткрывала рот пробегая по губам кончиком языка, прикусывала нижнюю губу, а я сжимал оплетку руля до хруста и призывал всю свою выдержку, чтобы не остановиться и не залюбить ее здесь и сейчас.

Нельзя так смотреть на мужчину, особенно когда он за рулем. До конца пути я выдержу, но ей придется за это поплатиться.

Сорвать одежду и взять ее быстро до громких стонов, всхлипов, вскриков… Может быть, через несколько лет, когда мы будем ехать к отцу за нашими детьми, я остановлю машину где-нибудь по-дороге, в лесочке, и осуществлю эту задумку и точно знаю, Юля будет совсем не против.

Сегодня же все делал тягуче-медленно. Расстегивая молнию на платье, гладил бархатную кожу вдоль позвоночника и смотрел, как разбегаются табуны мурашек по ее великолепному телу. Погладил шею и плечи, оставляя россыпь мелких поцелуев, одними губами прихватил трепещущую сонную артерию, ловя Юлин первый стон.

Сегодня я изучал ее, сантиметр за сантиметром. Нахмуренный носик, скулы, приоткрытые припухшие губы, снова шея и грудь. Юля прогнулась в спине, подставляя бледно розовые соски под мой алчно жаждущий рот. Накрыл упругие холмики руками и сжал их вместе. Обвел по кругу ареолы сосков и снова потянулся к искусаным губам.

— Моя сладкая девочка…

Юля плавилась в моих руках, извивалась. Ее тело натянулось, как струна и задрожало, словно в лихорадке. Прогнулась, застонала, цепляясь за плечи. Сел между ее разведенных ног, раздвинул влажные складочки, выписывая круги вокруг сочащегося клитора.

— Саша… пожалуйста.

Изогнулась, подаваясь бедрами вперед и сладко надрывно застонала, когда я погрузился в нее. С этого момента мы оба больше не принадлежали себе. Только друг другу.