– Так, это нам тоже понадобится, - сказал один из мужчин, показывая на полки, заставленные картонными коробками.

Другой мужчина - повыше, широкоплечий, с большими руками - сказал:

– Ага, ладно, ты бери их, а я возьму этих. Парочку из них... Только которых? Поглядим-ка...

К этому времени зрение Коула достаточно прояснилось, и он увидел склонившегося над ним бородатого мужчину.

– Что, парень, проснулся?
– прорычал мужчина, ухмыляясь.

– А? Чего?

Мужчина пнул Коула своим тяжёлым сапогом по правому колену. Сильно пнул.

– Аааай!
– вскрикнул Коул, стараясь не заплакать.

– Ага, ага, ты проснулся, всё нормально. Ты - в самый раз.

Мужчина нагнулся и подхватил Коула, перекинув его через плечо, как мешок картошки. Теперь Коул видел только деревянный пол внизу.

– И ты тоже!
– прорычал мужчина, и от его голоса всё тело Коула задрожало.

Коул почувствовал, что мужчина взял ещё одного ребёнка. Потом он повернулся и сказал своему напарнику:

– Ещё, ещё, достань из коробок четыре штуки. Давай ещё, они нам понадобятся. Наверно, придётся ещё возвращаться за ними.

Коул приподнял голову и увидел детей, прислонившихся к стенам и лежащих на деревянном полу. Затем он увидел Жанель. Она посмотрела вверх, и их взгляды пересеклись.

– Коул!
– вскрикнула она тонким дрожащим голосом.

– Не бойся, малютка, просто сиди здесь, не шевелись и ни о чём не беспокойся. Скоро увидимся, ладно?

Её рот был широко раскрыт, она не могла произнести ни слова и просто кивнула.

Мужчина, державший Коула, долго и громко хохотал. Коул подумал, уж не его ли с Жанель слова так его рассмешили.

Дети исчезли из вида, как только мужчина захлопнул за собой дверь. Затем они вышли на ослепительно яркий солнечный свет, и Коул застонал, крепко стиснув зубы и зажмурив глаза.

Мужчина бросил Коула, и тот с грохотом упал на пол. У него перехватило дыхание. Он ловил ртом воздух и извивался, при этом верёвки на его руках и ногах натягивались. Наконец он смог перевернуться на спину и теперь смотрел вверх: в голубом небе тут и там нависали тяжёлые тёмные тучи.

Он увидел, как второй мужчина что-то несёт... что-то завёрнутое в белую ткань... что-то стонущее... кричащее... всхлипывающее.

Младенцы. Это были младенцы.

– Ладно, вот они, - сказал мужчина, который их принёс.
– Начнём, парни.

Лёжа на спине, Коул попробовал пересчитать младенцев. Их было трое... нет, четверо. Или вон там лежит пятый? Было трудно разобрать, и он тут же забыл об этом.

Один из мужчин взял младенца за ноги и высоко поднял. Он снял с него белую ткань и передал ребёнка другому мужчине со словами:

– Не забудь, надо за плечо.

– Знаю, знаю! Что я, по-твоему, школьник какой-то?

Он грубо взял малыша в левую руку. Коул ахнул, увидев в правой руке мужчины огромный крюк с зазубринами.

Он вонзил крюк в плечо младенца. Из раны брызнула кровь. Малыш кричал так долго и пронзительно, что его лицо покраснело, он молотил по воздуху руками и ногами.

Крюк прицепили к канату и бросили за борт. Мужчины громко рассмеялись.

Коул уставился на них, глаза его были раскрыты так широко, что было больно. Казалось, его вот-вот стошнит.

Мужчина на другом конце судна держал удочку - Коул раньше никогда не видел такой огромной удочки - и кричал:

– Ого! Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, а?

Один из мужчин склонился над Коулом, схватил его обеими руками и поднял.

– Я его подержу, - сказал он.
– А ты разрежь верёвки.

Ещё один мужчина прокричал издалека:

– Эй, мне раньше это в голову не приходило! Слушайте-ка! Мы ведь так делаем либералов счастливыми: ещё ни один дельфин не погиб, так ведь?

Остальные, включая того, кто держал Коула, расхохотались.

Кто-то разрезал верёвки, руки и ноги Коула освободились.

Чьи-то большие руки с толстыми грубыми пальцами сорвали с него рубашку и стащили штаны, как шкурку с сардельки. Они же сняли с него ботинки и носки, сорвали нижнее бельё, и Коул остался полностью голым. Он дрожал.

– Ладно, бери его, - сказал мужчина, - и тащи к Корни. Он умеет тех, что побольше, на крюк насаживать.

Через мгновение Коул увидел большого мужчину с бородавками по всему лицу. Он улыбнулся, глядя на Коула:

– Вот что, малой, я не задену твои органы, артерии или ещё там чего. Будет больно, но это ж ничего страшного. Всё будет нормально, обещаю.