— Владя, ну что ты как неродной?! Кстати, я тебе звонила, а трубку взяла какая-то девка.

— Так я тебе и не родственник. Скажи мне, Алёнушка, а откуда у тебя ключи от МОЕЙ квартиры? Ты же мне их вернула, кажется?

Девушка замешкалась.

— Я хотела тебе сюрприз сделать…

Я уже воздуха побольше набрал для длинной тирады, но из комнаты выглянула Майя.

— Владик?!! Это кто?!

Я и ляпнул:

— Моя невеста. У нас свадьба через месяц. Да, Солнце?

— Да, — подтвердила Майя, со всей серьезностью.

— Ка-кая свадьба?!

— Красивая, — пожал я плечами, — с голубями, платьем, лимузином и ЗАГСом.

Выражение лица Алёны надо было видеть. Нет, я не злой, но навязчивости не переношу.

Несколько секунд девушки сверлили друг друга взглядом, а потом Алёна с воплем: "Ах ты сучка!" ринулась на Майю и тут же оказалась в профессиональном захвате — не моём — я позорно прозевал момент.

— Как всё запущено-то! Пойдем, я тебе расскажу про сучек, кобелей, — всё это Майя говорила, подталкивая Алену к двери.

— Майя…

— Не мешай, — отмахнулась от меня девушка. — Я вернусь, всё скажешь.

Нет, нормально, да?!

От нечего делать поставил чайник и вышел на балкон покурить. Картина убивала своей простотой — на детской площадке мирно сидели Алёна и Майя, причем последняя что-то тихо говорила блондинке, а та слушала и кивала. Абзац, Владислав Тимофеевич! Насколько я знаю, слушать Алёна не умеет. Кто у меня ночевал сегодня? Подпольный психолог? Агент ФСБ? Вольф Мессинг? Ладно, я тоже не лыком шит. Вернется — буду пытать!

Вернулась. Через полчаса, с порога заявив:

— Влад, будь человеком, дай сигарету, а? А то у меня такое чувство, что я вагон разгрузила.

Я добрый. Я дал. И облокотился на перила балкона рядом с Майей.

— И-и-и?

— Бессердечный ты. Девушка за тебя замуж собиралась, а у тебя тут "невеста".

— Я не собирался на ней жениться. Извини, я не хотел тебя так подставлять, просто вышло так…

Майя улыбнулась.

— Глупости.

— Что ты ей сказала?

— Секрет фирмы. Оно тебе надо?

— Любопытно, — сознался я.

— Любопытство погубило кошку, — Майя затушила окурок.

— Но удовлетворив его, она воскресла, — хмыкнул я.

Девушка изумленно уставилась на меня.

— Ты знаешь продолжение этой поговорки?

— Ты меня совсем дубом считаешь? — картинно оскорбился я.

— Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона. Ты ведь служил, если у тебя такая должность сейчас?

— Служил. Антитеррористическое подразделение "Вымпел". Слышала о таком? — каюсь, произвожу впечатление на девушку и выпендриваюсь.

— Даже больше, чем ты думаешь. А ушел почему? Не смог?

— Ранение. Комиссовали потом.

— Извини.

— Ерунда. Я вполне доволен жизнью.

Украдкой я её всё же разглядывал при свете дня, и чуть не попался, встретившись с насмешливым взглядом ореховых глаз.

— Мне пора, наверное. Спасибо тебе.

А, черт!

— Я тебя подвезу.

— Не надо, ты и так много сделал.

Мы попрепирались, но со мной бесполезно спорить. Да и отпускать её я… Не хочу, что ли? Занятная девушка.

Напоследок я всё-таки всучил Майе свою визитку, на всякий случай. Правда не уверен, что она позвонит. Совсем не уверен.

До тонкой пластиковой папочки с так называемым досье я добрался только глубоким вечером, прихватил кружку чая и устроился в кабинете.

Так… Майя Алексеевна Повицкая, двадцать пять лет. Надо же, а я думал она моложе.

Дата рождения — двадцать девятое мая, место рождения — Санкт-Петербург.

Как интересно-то… И прописка там есть, оказывается. Ладно, смотрим дальше.

Родители: мать — Ирина Леонардовна Повицкая, отец — Алексей Юрьевич Поветров.

Я чуть чашку не выронил. Её отца я знал. Лично. Он был моим командиром и погиб тринадцать лет назад при штурме торгового центра захваченного террористами. Погиб почти на моих глазах. Хороший был мужик, настоящий. За наши спины никогда не прятался, за что и поплатился. Вот кого мне напомнила Майя.

Я всё-таки перелистнул страницу.

Школа, секции, айкидо, соревнования, призы. Это я знаю, а вот о замужестве в семнадцать лет слышу впервые. А кто у нас муж? Гражданин Штейнер Генрих Августович. Ой ё! На двадцать пять лет старше Майи. И тут же конец спортивной карьеры. Это она его так сильно любила или Генрих Августович был таким авторитарным? Три года брака, детей нет. Вдова?! Мать моя, женщина! Что еще я накопаю? В спорт не вернулась. Зато потом занималась каскадерством, тоже три года, затем шесть месяцев тишины, и теперь инструктор по стантрайдингу(2) и разовые работы каскадером. Что у неё было в эти полгода? Бурный роман? Травма? Я могу узнать, конечно, только не буду. Я и так влез далеко. А зачем, спрашивается? Сам не понимаю.