– Мне нужно подумать. «Это большая сумма денег», – после некоторой паузы всё-таки произнес он.

– Боюсь, что не могу дать вам это время. Деньги мне нужны и срочно. В противном случае я бы никогда не отдавал их так дешево.

Мэтр снова задумался, продолжая рассматривать рисунки. И тут-то и произошел случай, фатум, рок, стечение обстоятельств, что иногда происходит и всё меняет. Иногда мы даже и не замечаем таких мелких случайностей, способных перерасти в нечто большее, и даже понять не можем: с чего же всё началось. В моем случае всё началось с распахнувшегося окна.

Окно открыли на втором этаже. К нам вела лестница. Вот по этой самой лестнице и пронёсся легкий ветерок. Сквозняк не был сильным. Он толком и не мог что-то потревожить, и прошел бы незамеченным. Но все же один из рисунков приподнялся и полетел в мою сторону, мягко приземлившись у моих ног. Бумага была очень тонкой и желтоватой. И наверняка невесомой. Именно поэтому она и улетела. Я наклонилась и подняла его.

Скорее всего, это все равно бы произошло. Но случись это в любой другой момент, последствия для всех были бы, наверное, иными. Однако, судьба распорядилась за меня. Я держала в руках рисунок и перед моими глазами, как в кино, вдруг развернулась другая комната. Я не испугалась, потому что подсознательно чего-то такого и ожидала.

Комната, в которой я очутилась, вернее, которая наслоилась на реальность, совершенно отчетливо являла все действия. На фоне я продолжала слышать мэтра и даже различать наш массивный прилавок.

Дополнительная реальность была завалена кучей хлама. А за столом сидел молодой парень и что-то увлеченно рисовал. К нему сзади подошел наш посетитель и четко произнес:

– Старайся лучше. Я снова был в библиотеке. Выдрал из старых книг еще пару чистых листов.

– Это неправильно, Жорж.

– Не твоего ума дело. Угольный карандаш и триста лет назад был угольным карандашом. Бумага подлинная. Никто ничего не докажет.

И комната с двумя мужчинами пропала. Все произошло очень быстро. Слишком быстро я бы сказала. Я даже и понять ничего не успела, как видение пропало. Мэтр и наш посетитель ничего не заметили. Вот я стою и рассматриваю рисунок. Вот подхожу и протягиваю его им. Мелочь, пустяк. Только вот то, что я увидела, теперь не может стереться из памяти. И что мне теперь с этим делать?

А посетитель продолжал рассказывать про срочность, когда как мэтр напирал, что ему нужно время все проверить, и хотя бы один эксперт должен взглянуть. Я подошла и, глядя мэтру в глаза, твердо произнесла:

– Мэтр Липринор, вы не должны этого делать. Я думаю, что вам следует вернуть рисунки и проводить посетителя на выход. – Я не ограничилась этими словами и стала решительно собирать разложенные по прилавку рисунки обратно в папку.

Я действовала столь решительно, что мэтр на минутку даже растерялся. Я никогда не вмешивалась раньше в его переговоры с посетителями. И тут вдруг такой стремительный поступок. Мэтр все же согласился со мной и кивнул в знак одобрения. Посетителя явно перекосило. Он собирался что-то еще доказывать, но мэтр решительно указал ему на дверь.

Мужчина ушел, а мэтр посмотрел на меня.

– Все в порядке, Клариса? Что это вдруг на тебя нашло?

– Все в порядке, мэтр. Просто его история показалась мне очень сомнительной, вот и все.

– Да. Мне тоже не очень понравился этот тип. И ничего более тебя не тревожит?

– Нет, мэтр.

Я, почему-то умолчала об этом моем видении. Просто потому, что не до конца сама поняла, что это было. Вдруг мне показалось? Или просто воображение разыгралось. Мне нужна была пауза, чтобы подумать.

В тот же день мы выяснили, что рисунки купили через две лавки от нас. Вся наша улица торговала антиквариатом, и наша лавка была далеко не единственной. Мэтр Вискон польстился на возможную гигантскую прибыль и не устоял перед искушением. Вскоре некоторые из рисунков были выставлены на витрине. Мэтр Вискон вставил их между двух стекол. Теперь можно было рассмотреть и заднюю часть рисунка. Он оформил работы красочно, отбоя от посетителей не было. А потом пришли журналисты и начали на все лады прославляли метра Вискона как первооткрывателя неизвестных шедевров, тонкого специалиста, человека с отменной интуицией. И еще много чего. Я ходила все это время и боялась посмотреть мэтру в глаза. Ну как же. Я вмешалась и повлияла на его решение. Неизвестно, что бы он надумал, если бы не я.

Так продолжалось две недели. Я с ужасом ожидала увольнения. Больше никаких таинственных видений со мной не происходило. Я даже специально пару раз доставала из папок рисунки, хранящиеся у мэтра. Но ничего подобного не происходило. И я уже стала списывать все на разбушевавшееся воображение. Может, я кофе перепила?

И вот, через две недели, грянул гром. Каждое утро я стала первая забирать газету. Не знаю, почему, но мне было важно знать, что происходит с этими злополучными рисунками. И вот на первой полосе огромными буквами было напечатано: «Скандальное разоблачение», «Убийство художника», «Подельники не поделили полученные в результате обмана деньги». А дальше я с ужасом узнала, что наш посетитель в драке зарезал того молодого художника, что я видела в своем видении. На шум сбежались соседи. Им-то умирающий и рассказал о том, что он подделал рисунки, и они с троюродным братом продали их мэтру Вискону. Как они ходили по библиотекам и искали в старых книгах чистые листы бумаги. А потом он на них рисовал углем, а уголь не поддается химическому анализу. Уголь и есть уголь.