Особенно ярко тотемы проявляются в минуты крайнего возбуждение. В битве, например. Или во время секса. Но даже и во время покоя они обычно мелькают каждые несколько секунд. Иногда они едва заметны и больше похожи на клуб дыма, но я их все равно замечаю. Но у этого парня тотема не было.

Тотем у него, конечно, имелся. Они имеются у всех. Но этот человек сумел глубоко закопать его. Не исключено также, что парень обладает исключительным даром самоконтроля. Так или иначе, но это именно тот человек. Это - убийца.

Я заметила, что он бросил на меня короткий взгляд, а затем принялся изучать более внимательно. Убийца оглядел мое платье, мое лицо, мою шею, и на его лице мелькнуло недоумение. Но вот он улыбнулся, и по его глазам поняла, что этот человек догадался, кто я. Он постиг мою тайну!

Да, в проницательности ему не откажешь! Среди англосаксов почти нет тех, кто способен постичь мой секрет. Но истины ради следует признать, что никто из них при виде меня просто не останавливается и не задумывается над тем, кем на самом деле является эта старая женщина племени чироки, в платье из оленей кожи. Не исключено, что этот парень обладает даром ясновидения. Или, скорее всего, его зачатками.

Он заметил, что я за ним наблюдаю, и между нами возникло то чувство неловкости, которое возникает тогда, когда двое людей понимают, что знают друг о друге нечто такое, что знать им не положено. Если он намерен меня убить, то, пожалуй, все же стоит представиться, подумала я и сказала с улыбкой:

– Хэллоу! меня зовут Летний Лед. А как ваше имя?

– О... Приветствую вас...мэм. Мое имя...

В этот момент кабина резко остановилась между этажами, и тут же зазвенел сигнал тревоги. Это было странно, поскольку я не видела, чтобы он нажимал кнопку экстренной остановки. Затем я услышала рев тиранозавра и почувствовала острую боль в животе.

Как я могла этого не заметить?!

Я опустила глаза и увидела, что мальчишка вытягивает нож из моих кишок. Оружие было сделано из прозрачного акрила, и на клинке не осталось никаких следов крови. Выходя из тела, он сверкал наподобие прозрачного хрусталя. Затем мальчишка со смехом схватил меня за волосы и рывком откинул голову назад и одновременно занес руку с ножом для нового удара.

Я отвела взгляд от ножа и посмотрела на Забудь Улыбку. Наступал момент истины. Момент, который должен был заставить мою ученицу сделать последний шаг и пробудить скрытые в ней силы. Если это должно когда-нибудь случиться, то это случится сейчас. Или никогда. Я посмотрела в её глаза, ожидая, что в них вот-вот проснется кошка - кошка всё видящая, всё понимающая и способная заглянуть в душу. Мальчишку тогда парализует ужас, который остановит занесенную для смертельного удара руку. Я смотрела на Забудь Улыбку и ждала. Но ничего не происходило. Ни-че-го.

Нож начал медленно описывать длинную дугу, для того чтобы вспороть мое горло. Я заставила себя посмотреть в сторону Ревущего Гризли. Какое жестокое поражение я потерпела! Ведь я никогда не хотела, чтобы плюшевый медвежонок превратился в грозного гризли! Но беспокоилась я зря. Глаза Ревущего Гризли оставались такими же пустыми, как и глаза моей любимой ученицы. А нож опускался все ниже.

Но это не должно случиться. Скверный наследник может принести Народу несчастье... Но остаться без наследника...? Оказаться последней...? Умереть сейчас в кабине лифта, оставив незавершенным труд всей жизни?

Эта мысль пробудила мои силы. Ведь я же вовсе не беспомощная старуха, которую может убить вооруженный ножом ребенок! Я спустила с цепи змею, и её могущество затопило крошечную кабинку лифта. Стоящая напротив меня женщина от ужаса побледнела и медленно осела на пол. Затем я попыталась повернуть голову, чтобы разобраться со щенком, который почему-то решил, что может меня убить.

Но он так крепко держал меня за волосы, что я не могла взглянуть в его глаза. А нож опускался все ниже. Со стороны все это, наверное, выглядело страшно театрально. А я думала лишь о том, что не должна умирать, страдая от разрывающей все тело боли. Нет, я себя готовила к другому концу.

Мне все же удалось повернуть голову, и я увидела, как смеющейся мальчишка отлетел к дверям лифта. В руке он всё еще сжимал клок моих волос. А человек, тотема которого я так и не увидела, применил к нему какой-то сложный захват.

– Может быть, ты перестанешь дергаться, парень?
– сказал он.
– У меня, поверь, большой опыт общения с такими, как ты.

Затем, обращаясь ко мне, человек без тотема спросил:

– Вы в порядке, мэм?

Я приложила руку к шее и с облегчением увидела, что вся влага на ней - всего лишь пот.

Забудь Улыбку закудахтала над кровавым пятном на моем платье, а Ревущий Гризли пытался поддержать меня. Но будь я проклята, если позволю себе опереться на него.

– Это меня не убьёт, - сказала я, глядя незнакомцу в глаза.

Забудь Улыбку настолько пришла в себя, что догадалась нажать кнопку, и лифт пошел вниз.

Наступила какая-то странная тишина. Создавалось впечатление, что внешний мир все больше и больше отдаляется от меня. Я думала лишь о том, что жива. Что у меня нет наследника. Что я последняя. Что я умираю. Что я старая. И последняя...