Айри подобрала юбки и зашагала вверх по ступеням. Ноги у неё подкашивались от усталости, но мысль о том, что уже вечером будет какое-то испытание, не покидала девушку. Лорд Себастьян вздумал искать настоящую леди, подумать только! Или это выдумка Кристиана?

Скорее всего, ведь Бастиан не особенно обрадовался его сообщению. Может, де Ожелл пытался как-нибудь поднять повыше свою сестру в глазах друга? Если они вообще были такими друзьями, как об этом говорили…

— Госпожа? Почему ты столь гр-р-рустна? Мне выр-р-рвать этому некр-р-романту кадык? — деловито поинтересовалась с верхней ступеньки леди Трау. — Госпожа! Ты выглядишь очень уставшей!

Айрис с таким облегчением опёрлась о протянутую костлявую руку, что даже глупый догадался бы о том, как ей плохо. Милена же не была глупой, потому приобняла свою госпожу за талию и осторожно помогла ей подняться. Она отлично ориентировалась в замке, потому выбирала самый короткий путь, а Айрис просто повиновалась воле оживлённой — пускай сама определяет, что делать.

— Он хочет устроить какое-то испытание для леди, — прошептала устало девушка, когда они наконец-то оказались за закрытой дверью в её комнатке, а значит, в безопасности. — А я — ни капельки не леди. Мы были обычными мещанами…

Леди Трау хмыкнула.

— Главное, что у тебя добр-р-рое сер-р-рдце! — сообщила она, усаживая Айрис на пуфик. — И живой, подвижный ум! Вот что выделяет тебя в глазах каждого некр-р-романта. Они любят смышлёных бар-р-рышень, — здесь опять должно было случиться что-то вроде подмигивания, и Айрис даже обратила внимание на лицо леди Трау, но та, разумеется, не обладала живой мимикой. Вообще, она и так вела себя слишком активно, как для обыкновенного скелета.

— Мой живой и подвижный ум нисколечко не будет волновать тех, кто попытается оценить мои манеры, — отметила Айрис. — А де Ожелл прибыл именно для этого. Не сомневаюсь, он сделает всё, чтобы именно Сюзетт вышла замуж за его друга.

— Де Ожелл не дур-р-рак, и навер-р-рняка Себастьян поделился с ним своими пр-р-роблемами относительно девиц! — фыркнула леди Трау. — А ты будешь самой пр-р-рекр-р-расной леди на этом балу, уж повер-р-рь моему опыту. Я умею пр-р-риводить бар-р-рышень в пор-р-рядок.

— Ну, Дару-то мне точно не перебить.

Леди Трау щёлкнула зубами, явно представляя себе, как перекусывает горло Дараэллы. Хотя Айрис и не желала зла горной ведьме, порой лёгкая зависть, невольно мелькавшая в её мыслях, передавалась и оживлённой, а в той — вспыхивала с удвоенной силой.

— Дар-р-раэлла не так пр-р-роста, — согласилась леди Трау. — Но, как мне показалось, ей незачем Бр-р-райнер-р-р. Она подыщет себе др-р-ругой вар-р-риант! А значит, вы не конкур-р-рентки и можете даже подр-р-ружиться. Что же касается остальных, то особой кр-р-расоты мой опытный глаз в них не видит!

Айрис могла бы и поспорить, но с леди Трау это всегда было бесполезно. Она не успела сказать ни слова, а скелет уже рылся в гардеробе в поиске какого-нибудь подходящего к случаю платья. Там было всё чёрное, и Айри невольно скривилась. На празднике, вероятно, все они будут выглядеть одинаково, а Сюзетт наденет какое-нибудь очень дорогое платье, привезённое братом, и перещеголяет в нём всех, даже Дараэллу! Впрочем, нет, с её бледной, неинтересной внешностью Дараэллу переиграть точно не получится.

Ревность вновь остро уколола Айрис где-то в районе сердца. Она никогда прежде не испытывала к мужчине настолько сильный интерес, что заставил бы её ревновать. Да что там! Айрис вообще не испытывала к мужчинам никакого влечения, она всё вспоминала слова деда о том, что надо быть осторожной. А её мать когда-то потеряла голову и полюбила.

По словам Арнима, любовь не приносила некромантам счастья, если они влюблялись не в таких же, как и сами. Может быть, дедушка пытался сказать, что и бабушка была одарена, только сама этого не подозревала? Или носила в себе дар своих предков… Ведь она никогда не рассказывала о собственных родителях.

Айрис утонула в собственных мыслях и даже не заметила, как леди Трау сдёрнула её с пуфика и принялась расшнуровывать платье. Девушка только покорялась, позволяя переодевать себя, и не смотрела в отражение в зеркале — всё равно она не увидела бы там ничего нового. В отличие от своей матери, она явно не была создана для любви…

Она вспомнила то странное ощущение, когда овладевала сознанием оживлённого существа. С леди Трау всё было иначе, Айрис просто служила какой-то тоненькой связью между духом и тем, что осталось от тела. А вот растение, тоже обладавшее каким-то подобием сознания, изнутри ощущалось совсем по-другому. Айрис даже не была уверена в том, что это реально, и до сих пор удивлялась, что ей всё удалось.

— Ты сильна, госпожа, — тихо произнесла леди Трау. — Вы вдвоём подняли бы не только ар-р-рмию. Уж я-то знаю. Такой силой нельзя р-р-разбр-р-расываться. Такая сила должна р-р-расцветать. Не вздумай сдаваться, Айр-р-рис! — сейчас она говорила почти как дедушка. — Где ты, а где какие-то жалкие двор-р-ряночки? Если у Себастьяна в голове есть хоть немного ума, он ни за что не упустит свой шанс. Мужчин-некр-р-романтов хватает, а из женщин за последние годы ты — единственная!

Она силой повернула Айрис лицом к зеркалу.