— Твой брат — самый обычный мент, дорогуша. Ничем не лучше других мусоров в нашем городе. И если я подергаю за ниточки, твой Максим не только станет вдруг сержантом вместо капитана…

— Нет… — трясла Ульяна подбородком. — Нет, пожалуйста, нет…

— …Но и пойдет по уголовной статье. Любого оперативника можно посадить за то, что он делает. Нужно лишь улики слегка подтасовать. Это вовсе не трудно.

— Это нечестно, — плакала девочка. — Это просто беспредел.

— Это называется бюрократия, детка. А это, — достал я твердый член на обозрение юной шлюшки, — твое спасение. Если откажешь сейчас — будешь жалеть весь остаток жизни. Ты вылетишь из вуза, твоему брату не видать своих погон. Никита найдет кого-то получше. Я подберу ему такую девку, чтобы давала нам обоим. И ему, и мне. Когда захочу… Но если ты возьмешь его в рот, сделаешь мне приятно… а затем повернешься задком и дашь мне просунуть его поглубже — ты будешь моей любимой студенткой. Станешь идеальной парой для моего сына. И… кто знает… может, однажды мы даже станем родственниками. О таком свекре, как я, можно только мечтать.

Ульяна

Я попала в западню. Мой декан меня использовал как развлечение. Как секс-игрушку. Все, что рассказывали о Шептицком — чистая правда, он ужасен. Он домогается студенток, самый натуральный насильник!

Но в моем случае все обстояло еще хуже. Ведь он отец моего парня. Каким бы ни был Никита, мы с ним уже давно. Много раз ссорились, пытались разойтись, но он всегда приходил и просил прощения, задабривал меня. Красиво подкатывал снова и снова, ведь прекрасно знал — у меня кроме него никого. Я не бросала его ради кого-то другого. Не ради постороннего, мне это не нужно было, отнюдь.

После очередного возвращения я говорила себе, что это судьба. Мы подходим друг другу, раз постоянно миримся и снова пытаемся ладить. Благодаря ему я научилась многим вещам — да, я делала ему минет. Это неизбежно, если ты встречаешься с парнем годами, и вам уже обоим больше восемнадцати. Он хотел интима, хотел больше ласок, одних только объятий и поцелуев Никите было мало.

Он говорил, что девушка должна угождать мужчине. Должна его всячески ублажать. А раз уж он как самец свою задачу выполнял — обеспечивал нас финансами на то самое кино, на кафе, на рестораны по случаю перемирий после ссор — Никита требовал от меня большего. Чтобы я выполняла свою часть негласного уговора. Доставляла ему сексуальное наслаждение. И я это делала.

Сперва неуверенно, неуклюже, но после нескольких раз в его машине я научилась быстро приводить его на порог оргазма. И за это мой парень прощал мне все, включая отсутствие "полного погружения", как он любил повторять. Я сказала, что это только после свадьбы. А свадьба у нас будет точно не раньше окончания учебы. Потому что я не хочу мешать семейную жизнь с образованием и уж тем более брать академку из-за внезапной беременности.

И вот теперь меня домогался его отец. Если с Никитой мои отказы прокатывали, то здесь я напоролась на нечто иное. К такому я не привыкла. Владлен насильно схватил меня за руку и приставил ее к горячему члену. Он был ничем не прикрыт, просто стоял и пульсировал у меня в ладонях. От мысли, что это отец моего бойфренда и одновременно мой преподаватель, просто кружилась голова, я вся поплыла. Было такое чувство, что он меня подпоил, голова была чумная, словно под градусом.

Я не могла осознать до конца, что происходит. Делать мне это или нет. Решиться на такой радикальный шаг ради Макса и Никиты… или же остаться честной в отношении себя. Но потерять их обоих. Создать для них проблемы, которые испортят наши отношения почти наверняка.

Если Шептицкий не блефует и может испортить карьеру Максиму, которую он строил годами упорным трудом — я себе этого не прощу. Ведь он не будет знать об истинных причинах. А я буду. Только мне будет известно, что все решилось здесь — на этом кожаном диване. Я отказалась вступить в контакт с другим мужчиной и испортила себе жизнь. А было достаточно просто подыграть ему, немного поласкать этот член, помочь Владлену снять напряжение после рабочего дня. Ведь если я буду работать руками усердно, он кончит быстро. До главного не дойдет, он не станет идти до конца.

Возможно, мне даже не придется трогать его ртом. Просто подрочить руками и забыть об этом как о страшном сне… Только бы это не стало потом привычкой, нашей страшной традицией. Ведь если я сделаю это раз, то могут быть и другие. Он всегда найдет, как меня шантажировать, как заставить снова стать его персональной шлюхой.

Но есть ли выбор? Какой у меня выбор на этом перекрестке?

— Давай, Ульяна… — подталкивал меня Владлен. Пока что только словами. Но его рука уже гладила меня по волосам, находилась на макушке. И легонько надавливала сзади, чтобы я нагнулась и коснулась члена накрашенными губами. — Подумай о брате, о своем честном и хорошем Максе. Ты ведь не хочешь видеть, как его карьера идет под откос. Как его разжалуют до регулировщика на светофоре и отправят работать участковым в какую-то дыру на краю Сибири? Если ты не будешь послушной, я тебе клянусь, что сделаю все, чтобы Макс Добрынин служил на Крайнем Севере. Сидел и мерз в какой-то избушке посреди тайги или на пограничном острове, где кроме белых медведей нет никого, кто бы мог совершить преступление… Твой бравый следак там зачахнет, превратится в конченого алкаша за считанные месяцы. Ты его даже не узнаешь потом. Впрочем, — усмехнулся Владлен, держа меня за подбородок, — какая будет разница? Вы ведь все равно с ним не будете видеться. Он уедет, а ты останешься, абсолютно одна. И мы с тобой будем встречаться здесь каждый день, если ты хочешь как-то выживать в мире мужчин… Давай, Ульяна — смелее. Возьми его губками, поласкай язычком. Я жду этого момента уже третий год. Не разочаровуй меня, детка. Сделай все так, как делаешь моему сыну. И даже лучше.

Я закрыла глаза и представила то, что он сказал. Это было ужасно. Именно тот случай, когда выбирать можешь между отвратительным и поистине кошмарным. Если сейчас я его разозлю, это станет точкой невозврата.

На придуманных мозгом кадрах я видела пустую квартиру, где нет больше Макса. Мы с ним только переписываемся. Может, иногда даже видимся по видеосвязи. Он говорит, что все нормально, только скучает по мне, по своей красивой сестре. Будет хвалить меня и повторять, какой я женственной стала, серьезной, зрелой. А мне будет хотеться плакать после каждого такого разговора. Потому что без него я не смогу, я к нему слишком привязана. Слишком привыкла. Я его люблю, и ради этого чувства сделаю все.

Даже это.

— Хорошо… — выдохнула я и открыла глаза. У меня перед лицом был эрегированный член. Нетерпеливо лежал в моих руках, Владлен победно улыбнулся и скользнул обратной стороной ладони по моей щеке. На ней замерла слеза, но моего декана это не смутило, ни капельки. Он думал только об одном — хотел побыстрее овладеть моим ртом, а затем и остальными частями тела. — Я это сделаю. Но только в этот раз. Больше никогда. Ни разу. Пообещайте, что это будет разовая акция, никаких отношений у нас не будет. Ни романов, ни интрижек, ни тайных свиданий… Я не хочу иметь с вами ничего общего, помимо Никиты. Я не ваша любовница, не ваша шлюха, я вам не принадлежу. Я просто девушка, которая не хочет проблем, вот и все.