А ещё у неё на иждивении находится беременная сестра. А значит, Реброва пребывает в тяжёлом материальном положении – прекрасные рычаги давления, которые ей помогут подписать контракт. А подписывать его надо как можно скорее, потому что время поджимает. На Новый год в дом приедет вся родня и обожаемая мамуля обнаружит пропажу треклятой бутылки вина, которую я проиграл Варвину.

Кто же знал что в этом наверняка кислом старинном напитке спрятаны бриллианты? Кому в голову придёт их туда пихать? А вот, оказывается, прабабке моей, которая додумалась таким образом скрыть сокровища от коммунистов в революцию, стукнуло в голову. А потом еще и наказать потомкам этот раритет передавать из поколения в поколение додумалась. И ведь про бриллианты ни слова никому не сказала! Стояла себе бутылка, с которой только пыль вытирали, на полке, как фамильная реликвия, и никого не трогала. Я её и отдал на спор, потому что думал, никто и не вспомнит. А оно вон что вышло.

Две недели назад звонит мне из Парижа мать.

“– Даня, сынок, что я тебе сейчас расскажу, обалдеешь! – говорит с придыханием.

Я, честно говоря, подумал она скажет, что опять замуж выходит за какого-нибудь нищего художника. Не угадал.

– Давай, жги. Я сел, – отвечаю на ходу, не ожидая услышать ничего интересного.

– Меня нашла родня по бабушке, ну, прабабушки твоей, которые за границу во время революции сбежали, и представляешь что?

– Что?

– Помнишь у нас бутылка вина старого в погребе хранится, матовая такая, тёмная?

– Ну помню, – говорю, а у самого уже неприятные предчувствия закрадываются.

– Мы ещё удивлялись, что там такой осадок, что аж об стенки бьётся, если потрясти. Так вот это не осадок, сынок! Это мешок с бриллиантами!

Тут я и охреневаю. Приходится даже на самом деле присесть на первую попавшуюся поверхность.

– А чего раньше молчали?

Представляю, что эту бутылку могли разбить, испить, выбросить. Испить, конечно, вряд ли, там такой осадок был, что нам ее просто страшно было открывать. Да и выбросить маловероятно. Мама надеялась, что ее ценность с годами будет только расти. А вот разбить… да лучше бы мы ее разбили, честное слово! Уже бы купались в богатстве, а так… что мне теперь делать? Бутылки-то уже нет…

– А они недавно нашли письмо от нашей бабушки своей бабушке, – радуется мать. – Сестры они были. Так вот в том письме наша и созналась в содеянном. Родственники сначала подумали просто нас найти, не надеялись, что бутылка сохранилась. А потом вышли на мой аккаунт, а я там стою в винном погребе как раз возле неё. Приедут теперь на Новый год к тебе. Будем наследство делить.

Твою мать! Мне хочется ругаться вслух, но я сдерживаюсь. Сказать что проиграл или разбил – не вариант. Придётся эту бутылку обратно добывать. Тут я вспоминаю, что Варвар на своей свадьбе обещал всем нам вернуть проигрыши в качестве свадебных подарков. То есть, если я женюсь, то они с Ладой мне мою же бутылку и подарят.”

Значит, какой у меня выход? Правильно. Срочно жениться. Только не по настоящему. Опыт родителей я усвоил с детства и настоящей жены не хочу. Но, по условию Варвара фиктивный брак не канает. Значит мне нужна тихая девственница, которая целый год будет безропотно изображать мою жену и радоваться зарплате. Так и начинаются мои поиски. Так и заканчиваются появлением сестёр Ребровых в моем доме.

– Данила Романович, ваши друзья пришли и уже ждут в игровой комнате. Напитки и закуски им подали. Ужин как всегда?

– Да, Агния Леопольдовна, спасибо. Иду.

Каждую среду мы с друзьями собираемся у меня на покер. Что ж, пришло время им сообщить о своей скорой свадьбе. Через месяц у Сенсея юбилей и будет большая тусня. Вот туда я и приведу Марину в качестве невесты, а за это время пусть все привыкнут к мысли, что я женюсь, а я как раз Реброву хорошо выдрессирую.

– И куда мы? – спрашивает сестра, глядя на то, как я сбрасываю шмотки в чемоданы.

Солнце едва взошло, а я начала собираться. Всю ночь глаз не сомкнула. Кипело всё. Я даже не могу нормально все сложить, так нервничаю. А ведь одежда в чемодан не поместится, если ее просто так швырять.

– Подальше, – отвечаю с раздражением.

– Тише, чего завелась так? Из-за контракта? Ничего ужасного в нём нет.

– Ничего ужасного? – я аж останавливаюсь от неожиданности. – А пункт про “молчать и слушаться”?

– Там написано не так, – возражает сестра, словно собирается защищать этого Турбина.

– Важен смысл! Я не буду ему куклой. Я сюда устраивалась помощницей, а не вот это вот все…

– Послушай, – Аня садится на край дивана и берет в руки злосчастную папку. – Давай разберем все по пунктам и ты мне скажешь, что не нравится.

Я только хмыкаю. Я даже не стала дочитывать контракт. Мне там с первых пунктов все не понравилось.

– Начинай, – милостиво соглашаюсь, но продолжаю складывать вещи в чемодан.

– Сопровождение работодателя в любое время суток.

– Возмутительно!