— Открывай глаза, скотина!

Надо признать, что вырубили господина Лукарелли вполне профессионально — ощущения возвращались к профессору не все сразу, не вместе, а по очереди: сначала слух, потом зрение…

С некоторой задержкой вернулась память.

— Без глупостей. Это видишь? — Огромный, пахнущий металлом глушитель пистолета-пулемета бесцеремонно уткнулся профессору Лукарелли в глаз.

Больше всего беспокоила кровь, вытекающая из разбитого носа.

Обе руки чем-то туго перехвачены за спинкой кресла… Дышать тоже больно! Лукарелли попробовал на всякий случай застонать, но моментально получил удар рукояткой в висок:

— Заткнись!

— Если вы будете создавать лишний шум, он вас пристрелит. Тем более что телевизор все равно кричит громче.

Человек, которому принадлежал второй голос, говорил по-английски почти без акцента — в отличие от неприятного типа с оружием, которому было поручено привести несчастного Луиджи Лукарелли в чувство. Очевидно, он расположился за спиной у итальянца, скрывая свое лицо, и это внушало профессору определенные надежды: с потенциальными покойниками так не церемонятся…

Выкрашенная спокойной бежевой краской стена, дверь с ключом, торчащим из замочной скважины, слишком яркие лампы, почти не дающие тени… Стеллажи, пол, покрытый керамической плиткой, и толстый резиновый шланг в углу, возле водопроводного крана, наводили на мысль о подвале небогатого загородного коттеджа или о подсобном помещении какой-нибудь мастерской.

Лукарелли покосился на экран — да, эти ребята позаботились даже о выборе программы.

По телевизору, стоящему на пустой полке, демонстрировали какое-то популярное шоу: идиотские шутки ведущего, смех, вопли, сопли и аплодисменты следовали друг за другом почти без перерыва… Звук был включен на полную мощность, чтобы крики и просьбы о помощи могли сойти за очередное выражение радости темпераментной публики, находящейся в студии.

А выстрела из пистолета с глушителем здесь бы и вообше никто не услышал…

— Не оборачиваться!

— Чего вы хотите, господа?

— Откровенности.

Оставалось только сглотнуть слюну — она была с привкусом крови.

— Кто вы такие?

Определить национальную принадлежность неприятного типа с оружием по его внешнему виду было почти невозможно — подобную мерзкую физиономию сейчас вполне можно встретить в любом уголке планеты, от Москвы до Мадрида и от Бейрута до города Вашингтона, округ Колумбия.

Да и ребята, которые среди бела дня выкрали Луиджи Лукарелли, совсем не походили на уличных хулиганов. Такие как они скорее нападают на инкассаторские машины, а не на одиноких и небогато одетых путников. С другой стороны, даже бесцеремонные парни из Лэнгли и лихие оперативники израильского Моссада обычно стараются сначала купить то, что им нужно, и лишь потом принимаются отнимать силой.

— Давай ты больше не будешь задавать вопросы? — Человек за спиной, очевидно, сделал какой-то жест, и по телу итальянца ударила короткая, но злая волна такой боли, что профессор Лукарелли едва не захлебнулся собственным криком. — Договорились?

— Договорились… — Спорить в подобной ситуации не имело смысла. — Но вы уверены, что вам нужен именно я?

— Это опять был вопрос, — вздохнул невидимый мучитель. — Повторить?

— Не надо! — непроизвольно выгнулся профессор. — Пожалуйста, я больше не буду…

— Хорошо. Тогда отвечай, только очень быстро и внятно. Где ты был двадцать шестого октября?

Лукарелли задумался ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы вспомнить:

— Кажется, я летал в Лондон. Да, точно!

— Зачем?

— На деловую встречу.

— С кем у тебя там была деловая встреча? Отвечай, быстро!

— С русскими партнерами по бизнесу…

— Я спрашиваю: с кем именно?

Лукарелли, старательно выговаривая не слишком привычное как для итальянского, так и для английского слуха сочетание звуков, произнес фамилию Олигарха.

Судя по всему, эта фамилия была неплохо знакома человеку, стоящему за спиной, и непродолжительная пауза, последовавшая за ответом, объяснялась тем, что он просто не сразу решил, как следует отреагировать на услышанное.

— И о чем же вы разговаривали?

— К сожалению, наша личная встреча не состоялась.

— Почему?

— Не знаю. Он прислал вместо себя представителя.

— Представителя? — Очевидно, и это не удивило того, кто задавал вопросы.

— Да, тоже русского. Он назвал себя Алекс, но это не полное имя…

Откуда-то из-за плеча появилась мужская рука — и первым делом Лукарелли обратил внимание на грязноватый манжет светло-серой рубашки.

— Кого-нибудь узнаешь?

На фотографиях, сделанных с небольшим интервалом при помощи специального телескопического объектива, два человека разговаривали о чем-то на фоне стеклянной витрины торгового центра.