— Маг защитит вас, если не смогут воины. И помните о мужчинах. Не забывайте, что у многих из вас уже пошла первая кровь, а в войну мужчины чувствуют кровь и чувствуют ее зов. Оставайтесь здесь.

Но девочки не спустились бы вниз даже без ее приказа. Им было слишком страшно.

Фрейле ушли из их города в тот же день. Им нужно было попробовать отыскать своих, хотя они знали — каким-то образом они всегда знали, где и сколько их находится — что весь их народ погиб и никого не осталось. Их уже не заботили женщины, предназначенные им в жены, им уже не нужны были те, кто всю свою жизнь готовился занять место рядом с ними.

Илбира знала, что фрейле умрут, как умерли другие. Все знали.

Народы постоянно рождались и гибли на берегу Океана, таков был ход вещей, о котором каждый из появившихся на свет на Побережье слышал с самого первого своего дня. Рождение, бурное цветение и закат — и так всегда, с начала времен, сколько себя помнили они и те, кто был до них.

Илбира родилась в одном из прибрежных городов. Каждую Жизнь, когда сходил снег и солнце начинало пригревать сильнее, из-под земли появлялась трава и цветы, а из Океана выходили, выползали на сушу созданные им нелюди.

Они все были для ее народа нелюдьми. Океан создавал жизнь похожей друг на друга: две руки, две ноги, голова, рот, возможность думать и говорить — и все же они неуловимо отличались, так, что взглянув на пришедшего за куском лепешки чужака откуда-нибудь с дальнего края Побережья, любой мог сказать: он не человек.

Нелюди приходили и уходили, разбегались, расползались от воды, ища свое место в этом мире под солнцем, а потом наступали Холода, Океан становился злым, и нарожденные умирали так же быстро, как и появлялись на свет. Их кости еще не успевали сгнить ко времени, когда снова наступало тепло, и из воды начинали лезть другие, новые народы.

Таков был ход вещей.

Они рождались разумными, но умирали, не успев использовать этот разум. Город, в котором жил народ Илбиры, не был им построен — его построили те, кто жил на этом месте до них, и никто не мог бы теперь сказать, как они выглядели — те нелюди, что отгородились стенами от остального мира в попытке прожить чуть дольше.

Но жить долго умели только фрейле.

Их войска состояли из многих народов — дюжины, десятки дюжин в каждом, и каждый народ жил дольше остальных под их защитой. Народ Илбиры хотел жить долго. Люди ее города согласились отдать фрейле часть девочек, рожденных в первые десять Жизней после заключения мира, и фрейле пообещали им сильную магию и оружие, чтобы отражать набеги дикой жизни из Океана.

Уже от Афалии Илбира услышала о том, что фрейле, этот сильный народ, живущий у берега дольше других, тоже вымирает.

— Мы не рождены Океаном, — уверяла их Афалия, и девочки, переглядываясь, еле слышно спрашивали друг у друга, а может ли такое быть. — Мы упали с неба вместе с яркой звездой и принесли с собой свет, который помогает нам жить, и книги, которые учат нас строить города и изготавливать оружие. Мы заселили все Побережье от мерзлых земель и до края раскаленной пустыни.

Девочки, затаив дыхание, слушали.

— Я покажу вам.

Афалия шла в магическую башню за книгой, которую хранила. Это была тонкая книга без букв и рисунков на ней, но когда Афалия открывала ее и произносила странные слова на неизвестном языке, над книгой появлялось фиолетовое пламя, и в нем возникали картинки.

Девочки видели города фрейле, ровные улицы и деревья, посаженные вдоль дорог.

Девочки видели сильных воинов, убивающих пять человек одним ударом руки в большой перчатке, вокруг которой летали молнии.

Девочки видели женщин фрейле, ухаживающих за дикой жизнью, они видели, как эта дикая жизнь принимает еду и питье из их рук, а потом позволяет взбираться на себя и лететь на себе по воздуху.

Девочки видели, как один за другим города фрейле исчезают, как по дорогам от одного города к другому идут те, кто остался, как постепенно пустеют улицы и гаснет свет в башнях, как ветер и снег залетают в открытые настежь двери домов, где больше никто не живет.

— Мы думали, что болезнь Океана не коснется нас, раз мы рождены не здесь, — рассказывала Афалия. — Но, похоже, мы тоже умрем, как и другие народы, которые пришли после нас. Наши женщины рожают все меньше детей, но даже эти дети часто такие слабые, что умирают, не дожив до первых зубов.

— Почему тогда ваши мужчины не возьмут себе побольше женщин с Побережья? — спрашивал кто-то постарше. — Ведь наши женщины могут родить вам много детей, и тогда вас станет больше, и вы снова станете могучими воинами, как раньше.

— У нас есть сильное оружие, которое может убить сотню воинов одним ударом, мы можем поджигать города, даже не приближаясь к ним, — говорила Афалия. — Но если ваших детей будет рождаться слишком много, то скоро наш народ смешается с вашим. И однажды мы станем одними из вас.