— Ой. Где? — Хочу вытащить салфетку, чтобы стереть, но Тёмка наклоняется и языком слизывает капельку, без предупреждения делая наш поцелуй более взрослым. И сумасшедшим. У меня даже голова слегка кружится!

— Моя девочка со вкусом шоколада и запахом ванили. Я пропал.

Улыбаемся друг другу. Парню неудобно наклоняться ко мне, и он, обняв за талию, сажает меня на ограждение моста. Теперь мы немного ближе.

Тёма расталкивает мои коленки и встает так, что я как бы обнимаю его ногами. Щёки мгновенно заливает краской.

— Ты так красиво смущаешься.

Проводит большим пальцем по нижней губе и вновь наклоняется.

— Мне тебя мало, хочется постоянно целовать, постоянно обнимать.

Мне тоже, но ответить я не успеваю. Потому что предыдущий поцелуй был сногсшибательный, а этот — головуотключательный.

— На нас люди смотрят, — испуганно шепчу, когда Тёма отстраняется.

— И что? Мы ничем не занимаемся плохим.

— Всё равно. Ты так стоишь…

Закусываю губу и снова краснею. Чувствую себя неловко.

— Лий, малышка, выброси из головы эти глупости. Я тебя только целую. Так удобнее, чтобы постоянно не наклоняться.

И тут… тут в мою голову стучит предводитель тараканов, не иначе. Потому что откуда ещё могла взяться мысль?

— А тебе… тебе хотелось бы больше?

Окончание вопроса практически проглатываю, опустив голову.

— Кнопка, ты что уже себе надумала, а? Подними на меня глаза?

Пристально смотрит, удерживая за подбородок.

— Малыш, я взрослый парень и, конечно, мне хочется идти дальше. Но я не животное с необузданными инстинктами. И понимаю, что ты еще маленькая, что пока не готова. Я буду ждать столько, сколько надо. И даже думать не смей, что не дождусь или уйду добирать налево. Слышишь? Когда мужчина любит, он хочет видеть рядом только одну девушку. С ней хочется разделить всё удовольствие. Понимаешь меня?

— Угу.

— Всё запомнила? Никогда во мне не сомневайся.

— Просто… Дашка говорит, что…

— Солнышко моё, всё, что говорит твоя Дашка, это её личное мнение. Если у тебя сомнения на мой счет — скажи мне. И я отвечу за себя. Больше даже мысли такие не допускай. А то… а то защекочу.

И правда начинает щекотать, запустив руки мне под куртку. Хохочу, отбиваясь. Запрокидываю голову и любуюсь им. Такой высокий, такой красивый. Такой чуткий.

— … такой родной…

— Что?

— А?

— Что ты сейчас сказала?

А я разве сказала?

— Я… оно само вырвалось.

— Ты ни разу не сказала, как ко мне относишься. Родной — это значит…

— Это значит, что у нас взаимно. Что я тоже… тоже тебя люблю…

Ну вот я и произнесла вслух. Мир не рухнул, небеса не разверзлись, только солнце, кажется, начало греть теплее. Или это наше взаимное чувство разгорается в груди и пульсирует своим светом?

— Моя любимая девочка…

Новая порция поцелуев со вкусом кофе и шоколада, со вкусом сладких сливок и, самое главное, вкусом наших чувств.

Кто-нибудь знает, какая она, любовь? У нее аромат свежести с ноткой весеннего леса. Она раскрашена в самые теплые цвета палитры. И она со сладким шоколадно-ванильным привкусом.

Она идеальна для нас двоих. Потому что она — только наша.

***

Мы уже минут двадцать стоим во дворе дома и никак не можем попрощаться. Возможно, Тёма не был бы против подняться к нам и поучить вместе уроки. Но я не могу пригласить его, не поговорив с дедушкой. И потом знаю я, как бы мы учили. Губы уже саднит от постоянных поцелуев, но странным образом их хочется ещё больше.

— Утром за тобой заеду и отвезу на уроки. Даже не спорь.

— Не надо, я сама прекрасно доберусь. А тебе придется на два часа раньше встать. — Мы слишком далеко друг от друга живем. Я и сейчас настаивала, что сама доеду. Но разве переубедишь этого упрямца? — Увидимся в лицее.

— Малышка, — блондин вздыхает, и смотрит немного виновато, — я завтра в школе не появлюсь. Тренировка усиленная, потом бои соперника разобрать. Через неделю бой и, если повезет, смогу выйти уже на первенство России. Это очень важно, я несколько лет к этому шёл.

— Понимаю. Тем более, тебе надо отдохнуть. А я… — Делаю глубокий вдох, — хочешь, я после уроков приеду к тебе на тренировку?

— Шутишь? Конечно, хочу. Я бы вообще с самого утра тебя с собой утащил, но ты устанешь сидеть и ждать. Палыч вчера дал перерыв только из — за тебя, так гоняет до состояния полутрупа.

— Тебе нравится то, чем ты занимаешься? — Бокс в моём понимании агрессивный вид спорта, и мне правда интересно понять мотивы и причины — почему парни выбирают его.

— Да. Это моя жизнь. Не могу назвать хобби, потому что я реально жил им до появления тебя. Сейчас приоритеты сдвинулись, а раньше бокс стоял во главе угла. С первого раза влюбился в ту философию, ту силу, которую можно контролировать.