Растираю лицо руками. Хочется орать и биться о стену. А еще хочется, чтобы наступило утро и принесло облегчение.

На секунду закрываю глаза. Всего на секунду. Просыпаюсь как от удара по башке. Сначала эти ощущения — обнаженная теплая кожа под моей рукой. Размеренное дыхание. Ещё не открыв глаза, начинаю улыбаться…

34.2.

Артем. Суббота.

Улыбка быстро сползает с губ, потому что следом в нос забивается чужой приторный запах. Слишком знакомый, чтобы это было правдой.

— Блять. Ты что здесь забыла?

Подрываюсь с кровати, сжимая кулаки.

— Тебя, милый.

— Лютова, — рычу. — Как. Ты. Здесь. Оказалась?

— На самолёте, милый. Прилетела тебя поддержать.

Тянет ко мне свои мерзкие руки. И этот запах.

Черт! Хочется открыть окно, чтобы проветрить номер.

Трясу головой, не понимая, как она могла оказаться здесь, и где моя Кнопка!?

Лия!

Хватаю телефон. Звук выключен. От Лии два сброшенных звонка.

Сука.

— Ты… Ты… — Задыхаюсь от чувства чего-то необратимого, которое скручивает изнутри. — Просто объясни, зачем?

Алина потягиваясь вылезает из постели, ни капли, не стесняясь того, что в одном белье. Отворачиваюсь. Не могу её видеть.

— Хватит, Тём. Я тебе дала время поиграть, но пора уже заканчивать. Девочка про спор знает, к тебе сама лететь не захотела.

Всё время я пытаюсь звонить златовласке, но она не отвечает. Не слушая бред Лютовой, открываю мессенджер и охреневаю. Как же крепко меня вырубило, что я допустил…

В исходящих сообщениях несколько фотографий: я и прильнувшая ко мне раздетая Алина. И подпись: «Прости, я устал ждать».

— Она не поверит, — срываюсь, поворачивая экран к стерве, что улыбается во весь рот. — Не поверит!

Я уверен, что малышка поймёт всё правильно. У нас доверие. Она знает, что мне никто не нужен.

— Проверим. Она не такая дура, как кажется. Смотри.

Через секунду у меня пиликает телефон, и я открываю фотографии. Горецкий прижимает к себе Лию и… со спины кажется, что он её целует.

— Ты дура, я не пойму? Этот бред можешь смело удалять. Я прекрасно знаю, когда он к ней прикопался и что говорил.

Малышка в тот же вечер рассказала, как к ней пристал Макс, и что рядом ошивалась эта овца.

Отправляю своей девочке сообщение за сообщением. Прошу ответить на звонок. Написать. Пишу, что люблю и переживаю.

Ответа нет. Захожу в ВК и проверяю страничку. В сети была последней раз перед нашим последним разговором.

— Вон пошла.

— Что?

— Вон.

Подкрепляю слова жестом, подталкивая раздетую стерву к двери. Швыряю следом её одежду.

Облажался по полной. Надо быть самонадеянным идиотом, чтобы решить, что Лия бы зашла в номер без предупреждения, будь здесь хоть трижды открыта дверь.

Ещё и заснул. Выносливостью кого я там брать собирался? Самого себя победить не смог.

Захожу в браузер и ищу первый возможный рейс в родной город. Свободные билеты есть только на вечер. Ищу варианты с пересадкой, может. Но получается еще дольше. Оплачиваю вечерний и скидываю вещи в сумку. Мне всё равно сейчас на бой, но раз уж вылететь и разобраться на месте не могу…

Еще раз набираю номер лииного деда. Без изменений.

Зато Костян объявился. Завис вчера со своей Олей. Прошу друга поднять Богдана и всех возможных знакомых. Но парни не дураки, и сами начали пробивать, зная, как для меня это важно.

Близкая подруга Даша, на которую была надежда, также не в курсе. Как такое может быть вообще? Куда могла пропасть девчонка в мегаполисе?

Отец, увидев меня с сумкой в холле одного, читает по лицу. Они с Олесей вчера были на встрече и в отель вернулись ночью. Укладываюсь с несколько предложений, объясняя, что происходит. Что не понятно, черт возьми, ЧТО происходит.

— На какой рейс ты купил билет? Летим вместе.

Молча пожимаю отцу руку. Слова сейчас лишние.

Все дальнейшие события проходят в тумане. Я вижу, участвую, но будто не здесь нахожусь.

Разговор с Палычем. Его участливый взгляд и сжатые челюсти. Откажись я выходить на ринг, он поймёт. Вернее, не осудит. Но я выхожу. Выхожу и работаю в полную мощь, не особо понимая, где я и что делаю. Вымещаю свою злобу от собственного бессилия на противнике.

Момент, когда меня объявляют победителем, сознание фиксирует. Но опять же словно со стороны.