— Аза, возьми уже себя в руки. Ты то бледнеешь, то трясешься.

— Я пытаюсь. Честно пытаюсь.

У меня не получается и Дёма помогает, как может. Хватает под руку и ускоряет шаг. Рассказывает забавные истории из прошлого. Я расслабляюсь и начинаю смеяться. Так добираемся до ближайшего магазина, и мне везет. Я покупаю три ярких букетика цветов и конфетки. А еще маленькую бутылочку воды по совету Демьяна.

Настроение повышается, и обратная дорога к перекрестку уже кажется веселее. Теперь уже я болтаю, вспоминая свои детские проделки и свою первую школу. Вспоминаю даже свои поездки на раскопки с папой и дедушкой.

— Интересная профессия, скажи?

— Очень. Столько нового можно узнать, изучая старые вещи. По песчинкам воссоздать прошлое… это невероятная работа. Но тяжелая, конечно.

Благодаря дедушкиным рассказам об археологии могу рассказывать много. Друг тему поддерживает. Задает вопросы, а если я не знаю ответов, запоминаем и решаем ответы посмотреть в библиотеке. Обсуждаем значимые события и открытия. Демьян неплохо подкован в истории и выдает некоторые факты, про которые я никогда не слышала. Так и доходим до…

Некоторое время стою, смаргивая набежавшие слёзы. Два памятника и деревянный крест посередине. Дедушка всегда хотел быть рядом с любимой женой и сыном. Папа не был для него родным по крови, но душой он был для них всем. И они для него. Своих родителей папа лишился рано. Знаю, что была тетка, но связь с ней он не поддерживал.

— Привет, родные мои, — шепчу, шагая в низкую оградку.

Провожу пальцами по фотографиям. Кажется, есть осенью какой — то день, после которого нельзя трогать ничего на могилах. Я не помню числа, на всякий случай решаю оставить всё, как есть.

Беру букетики и втыкаю в сырую землю. Разворачиваю и раскладываю конфеты. По две папе и бабуле и побольше деду: он единственный, кто из нашей семьи очень любит сладенькое. Любил… надо привыкать теперь думать о нём так…

— Поговори с ними, тебе станет легче. Я подожду.

Сзади слышу голос Демьяна. Он отходит назад. Недалеко стоит столик со скамеечкой, и друг устраивается на ней.

Ноги плохо держат. Я приседаю на корточки и прикасаюсь ладонями к маленькому холмику. Разговариваю с дедулей. Я уже свыклась с отсутствием папы и бабушки, но деда… деда мне не хватает. Стараюсь не плакать, чтобы не расстраивать его. Он всегда огорчался и держался за сердце, когда я грустила или болела. Мой родной человек, который всегда был рядом.

Как бы я не крепилась, голос начинает срываться, а слезы катятся по щекам. В какой — то момент понимаю, что срываюсь в истерику. Я долго всё держала в себе и это «всё» искало выход. И нашло. Холодные фотографии послужили своеобразным триггером для всплеска эмоций. Вскакиваю, сжимая и разжимая кулаки. Перед глазами плывут разноцветные круги, а воздуха не хватает. Зажимаю ладошкой рот, не обращая внимания, что на ней осталась земля, выскакиваю за ограду.

Мне сейчас так плохо, что я ищу спасения у друга. Высокая фигура возвышается в нескольких шагах от меня. Бегу к нему, бросаясь в спасительные объятия.

40.

Артём.

Давлю на газ, как ненормальный. Одергиваю себя, что так нельзя и что безопасность превыше всего. Но самовнушения хватает на пару минут.

В очередной раз, когда пережидал приступ боли, ко мне подошла высокая девчонка с ярким боевым раскрасом. За минуты нахождения в доме, я видел несколько таких.

— Ты Азика ищешь?

Не могу привыкнуть к этому прозвищу моей малышки. Поэтому киваю с задержкой.

— Я Маша, — девчонка протягивает худую ладонь. Аккуратно пожимаю, не очень понимая, для чего она подошла. — Подруга Азы. А ты Артём, верно?

— Верно. Откуда ты…?

— Откуда знаю? Видела твой портрет. Ну и слышала про тебя. Зачем приехал? Хотя и так понятно.

Девчонка склоняет голову набок и пристально смотрит снизу вверх.

— Любишь её?

— Да, — для ответа на этот вопрос мне не нужно раздумывать.

— Странно, но я тебе верю. Она на кладбище к деду своему поехала. Успеешь догнать.

Успею. Я теперь всё успею.

Благодарю девчонку, мысленно обещая сам себе, что выражу не только на словах. У меня ещё будет для этого время.

Боль отступает, как по мановению волшебной палочки. Ну или от впрыска адреналина в кровь я её просто перестаю замечать.

Один звонок и точный адрес кладбища у меня на телефоне. Составляю маршрут — ехать недолго, могилу найти будет сложнее. Гоню, чтобы успеть. По словам Маши, малышка уехала давно, и мы можем разминуться.

Любое промедление сейчас для меня равно изощренной пытке. Успокаиваюсь только тогда, когда утыкаюсь в кованую ограду. Судя по карте, открытой в телефоне, поиски могут затянуться. Где здесь эти дорожки, как их найти?