– Ника, а можно автограф и фото?
– несмело просит милая девочка, по виду первокурсница, и ей я улыбаюсь уже искренне.

– Конечно.

Девушка просит приятеля нас заснять, и пока он ищет нужный ракурс, за его спиной вижу, как мило проходит беседа. Шея блондина в жёстком захвате сталкера, при этом последний мило втолковывает что-то своему новому другу, внимающему каждому слову, а мне приходится делать вид, что так и должно быть. На душе неспокойно. И, тем не менее, стараюсь не показывать паники.

Улыбаюсь, когда оказывается, что ручка не пишет, и пока девчонка судорожно ищет замену, в панике осматривая карманы, расписываюсь своим маркером, заготовленным на такой случай. Нет, я не страдаю звёздной болезнью — просто не хочется, чтобы у этой крохи сложилось ошибочное впечатление обо всех более-менее медийных людях. Даже если я себя таковой никогда не считала.

– Ник, скажи честно, - несмело тянет она, когда бережно убирает трофей.
– Ты когда-нибудь вернёшься?

– Время покажет, - туманно отвечаю, как и всем, кто спрашивает.

Ответа на этот вопрос я и сама не знаю. А что говорить, если это правда? Не рассказывать же душещипательную историю о том, как я почти полностью разочаровалась в людях, из-за чего меня срубил недуг, всё это время спящий в моём теле, а теперь, после всех этих потрясений я даже ни одной ноты взять не могу, но даже это ещё не предел? Никому не интересны твои проблемы…

Приняв заказ у этого столика, вижу, как мимо меня пролетает блондин. Одарив меня обещающим взглядом в духе «мы ещё встретимся», он вскоре исчезает на улице, где слышится звук спешно отъезжающего дорогого авто, и меня ненадолго отпускает. Пульс, наконец, выравнивается, и грудь отпускает давящая боль.

Смотрю в сторону сталкера, а тот уже спокойно сидит на прежнем месте. Ждёт. Нагло пожирает глазами, в которых едва успокоилась буря, но любое новое потрясение может вернуть его в прежнее настроение, и я иду прямиком в пасть ко льву.

– Мне поесть принесут или это место зря рекомендовали?
– лениво интересуется, стоит мне приблизиться.

Держись, Ника. Это всего лишь начало дня…

– Что будете заказывать?

– Удиви меня.

– Рекомендую классический завтрак. Он в меню на первой странице под номером один, - советую, и пока он бегло осматривает перечень блюд, спрашивает:

– А улыбка от официантки?

– Не входит в услуги.

– А за отдельную плату?
– вытаскивает на стол толстую пачку денег, и я просто разворачиваюсь, не в силах больше выносить его поведение, но он успевает схватить за руку. Не так как тот блондин. Нежно, едва касаясь выступающих вен, но меня это только раздражает. Неприятно.

– Вены мои не трогай, - вырываю конечность.
– И деньги свои собери — здесь тебя могут неправильно понять.

Несколько огромных мужиков-байкеров за барной стойкой уже недобро косятся в нашу сторону — это друзья нашего повара Ильнура, и они не очень любят, когда обижают девочек, а если быть точнее, их от этого с души воротит. Этакие крёстные феи, только на мотоциклах. Зубные в свободное время.

– Ладно, я понял.
– Судя по виду, он нисколько не впечатлился размерами угрозы, при том, что сам отнюдь не выглядит качком. Но этот взгляд… - Можешь просто принести пожрать? Я третьи сутки нормально не ел.

Молча ухожу, выдерживая сканирующие взгляды Лёшки, байкеров и Таи, устроившейся за стойкой, прежде чем иди в свой кабинет.

– Все козыри сразу вывалил?

– Не спрашивай.

– Ножнички для кутикулы, - напоминает, но во мне как всегда не к месту просыпается чёрт знает откуда взявшееся человеколюбие и даже сочувствие, что просто хочется накормить страдальца. А уже потом дать ему поджопник.

Жду, когда всё будет готово, осматривая зал из-за угла, и даже обычно молчаливый и чуть угрюмый Ильнур сегодня просто мастер красноречия.

– Ты бы поосторожнее с ним. Был у нас пёс — никого к себе не подпускал, кроме моей младшей сестры… А потом и к ней никого не подпускал, даже своих, - оглядывается на предмет разговора и качает головой.
– Этот тоже смотрит, будто хочет тебя в будке своей закрыть.

– И что стало с псом?

– Усыпили.

Какой сегодня всё-таки странный день, а…

Когда приближаюсь к злополучному столику с едой, уже готовая к очередному сражению, останавливаюсь в метре, неожиданно замечая, что у сталкера под распахнутым пальто.

Чёрная майка в мелкую сетку, под которой видны торчащие по стойке соски, и один из них проколот. Джинсы с дырами, где больше всё же дыр, чем ткани, и можно было в принципе надеть те самые гавайские шорты, а ещё на ногах красуются угги.

Что за свэг в минус десять?

Из небольшой брендовой сумки, что устроилась на соседнем стуле, вдруг поднимается очень сонный и довольно старый чихуа-хуа, откровенно не отдупляющий, куда его принесли и зачем разбудили.