Шрифт:
Флигель, несмотря на высокие этажи, все-таки уступал соседним домам, и бабки наших заказчиц действительно могли его отслеживать на всех уровнях, в том числе с господствующих высот. Я даже отметил окна, где сам посадил бы наблюдателей…
Прикурил у встречного деда, узнал, что когда-то здесь был очень интеллигентный двор, а теперь завели этот бардак… Точно-точно, дурак я буду, если позволю молоденькой племяннице к ним на работу наняться, испортят девчонку… Нет, драк тут не бывает и по пьянке песен не орут, но это же истинное гнездо разврата для нуворишей!
Ай да дед, это кто ж теперь такое слово помнит!
Впрочем, интеллигентный дед тут же испортил впечатление, доложив, что блядей нувориши привозят с собой, но высшего разбора, не дешевок, и даже если мою племянницу лично не зацепят, то все равно наберется она чуждого мировоззрения. Не советую, не советую…
Прохожая бабка куртуазно поприветствовала Всеволода Кирилловича, была немедля введена в курс моих проблем, смерила меня высокомерным взором, после чего попеняла Всеволоду Кирилловичу, что нечего лезть со своим мнением, может, этому молодому человеку и его племяннице именно такое и нужно… впрочем, уж не вон та ли девица и есть племянница?
Я извинился и пошел навстречу Ирине, а вслед мне прозвучала невнятная речь, из которой вырвалось ненароком произнесенное тоном выше слово «сутенер».
Вот смеху-то — меня на работу берут!
Я остановилась на крыльце, глотнула свежего воздуха, огляделась. Дима быстренько отошел от каких-то деда с бабкой, а лица у них были почему-то прокурорские. Видать, пока я торговала мордой и нанималась на работу, Дима опрашивал местных жителей, да чем-то им не понравился.
На улице Дима говорить о деле не велел, и в офис меня не повел. Пришли мы к нему на квартиру (и не так давно они отсюда переселились, а уже вид заброшенный), и там, за чайком, спокойно обменялись добытой информацией.
Оказалось, что ничего особенного мы не увидели и не услышали. Ну, общие впечатления о клубе, охране, обстановке, а из конкретных фактов — что директора зовут Виталий Ефимович, а пианиста — Толя Ливанов.
Тут Дима заметил как-то рассеянно, что фамилию Ливанов где-то слышал, я напомнила, что актер с такой фамилией играл Шерлок Холмса, хотя этот Ливанов совсем на Шерлок Холмса не похож, небольшой, весь кругленький и очки круглые, он больше похож на Пьера Безухова…
— Да нет, — Дима досадливо покрутил головой, — где-то совсем в другом месте… Ладно, может, ещё вспомню…
Зато мы с ним подробно обсудили возможность наняться на работу в клуб «Комфорт». Дима велел обговорить с Жекой — как он посмотрит вообще, плюс работа допоздна, домой опасно возвращаться, это меня надо будет в четыре утра забирать — или мне там передремать пару часов, а потом уже по свету возвращаться.
На том наше с Ирой производственное совещание завершилось, а для себя я сделал заметку на память: обдумать, какие оперативные возможности при этом открываются. И обсудить с Асей.
И только когда я посадил Иру в трамвай и двинулся через проходные дворы в контору, вдруг вспомнил, как ругал себя, что начал слушаться жену и спрашивать её мнение. Да ладно, на кой тогда вообще заводить жену, если с её мнением будешь всегда несогласен?..
Глава 15
Ограбление
В доме на Хазарской утро двадцать девятого января началось как обычно. В восемь охрана открыла уличную дверь. К половине девятого начали появляться сотрудники левой половины здания — «Союза защиты вкладчиков». Или, попросту, «Союза обворованных». К девяти появились сотрудники аптеки и пункта обмена валюты. А к десяти потянулись и работники неприметных фирм, которые арендовали второй этаж. Начался рабочий день.
На первом этаже уже шла лекция для тех, кто впервые пришел узнать о «СООБе», в аптеке принимали партию новых немецких гомеопатических препаратов. Охранник менки, поминая всех родственников по материнской линии, менял промокшие и примерзшие цифры на указателе текущего обменного курса. Мимо него в здание один за другим шли люди.
Это потом, в больнице, он будет говорить, что с самого утра сердце было не на месте, что спиной почувствовал, как вошли в помещение не те люди. А тогда даже не обернулся. Две пары ног прошлепали по лужам и пошаркали по шипастому коврику возле входа. Примерно через минуту охранник вернулся в помещение. Подсел к милиционеру у закрытой решетки ювелирного, тот решал кроссворд в газетке. Возле окошка молодая женщина в светлой короткой шубке меняла монетки на бумажные деньги. А больше в пункте никого не было. Видать, те двое, что прошли у него за спиной, завернули в аптеку или поднялись на второй этаж.
Вдруг дверь распахнулась…
— Я только накануне зарплату получила. Так обрадовалась, что даже не спорила, когда мне кассирша наша, Инночка, полный кошелек мелочи насовала. Нет, на неё что жаловаться, она ж целых четыре кило полтинников на зарплату получила — мелких бумажек, что ли, в банке не было. Ну и подумаешь, деньги есть деньги. Только все-таки таскать тяжелый кошелек неудобно. Вот я и пошла в ближайшую менку. Им-то мелочь нужна, верно?
— Ага, я туда уже второй раз захожу. Курс у них неплохой, а народу мало — точка новая, ещё не разобрались люди. И кассирша спокойная девочка, не хамит. И от дома близко — я ж рядом живу, прямо над «Лознюковским», на четвертом этаже.