Я удивилась своему отражению. Щёки горели румянцем, блестящие с поволокой глаза, губы, припухшие от поцелуев. Было в этом что-то завораживающее, в глазах читалось ощущение сытости и счастья. Я видела себя такой впервые, но это всё же была я и мне мое отражение чертовски нравилось.

Макс подошел ко мне сзади, и я увидела его отражение рядом с собой. Мы отлично смотрелись вместе. Я смотрела в его глаза через зеркало и думала о том, что если сегодняшние ласки принесли мне столько счастья и удовольствия, то, что будет, когда он займется со мной сексом по-настоящему? От этих фантазий меня снова захлестнула волной желания.

— Ты довольна авансом? — шепотом выдохнул Макс мне в шею, осторожно убирая пальцами волосы с плеча. Он коснулся губами моей спины между лопаток, у меня снова стали ватными ноги. Я не ответила, как заворожённая, прислушивалась к каждому его движению. — Это очень скользкая дорожка. Ты же понимаешь, что если мы это сделаем, то дороги обратно не будет? — продолжил Макс также тихо. — Хочешь замарать наши отношения сексом? Это будет слишком жирный кусок грязи. Мы никогда не сможем всё вернуть назад и общаться, как раньше. Мы потерям всё. Всё, что между нами есть. — Я прекрасно понимала, что он имеет в виду, но сейчас мне не хотелось об этом думать. Макс пробежался пальцами по верхней кромке платья на моей груди и сделал шаг назад. — Подумай об этом! — громко воскликнул он, и я вздрогнула от неожиданности, выйдя из оцепенения. — Жду тебя в баре, — объявил он и стремительно вышел из гримёрки, оставив меня одну.

Без Макса мне стало холодно и неуютно. Я быстро собралась, напоследок ещё раз проверив свой внешний вид.

Бар всё ещё был битком, несмотря на поздний час. Что и говорить — пятница. Я нашла Макса за барной стойкой в компании отца. К моему удивлению, папа был навеселе. Видимо, они говорили обо мне, потому что при моём появлении разговор резко прервался.

— О! Доча! — воскликнул изрядно захмелевший отец, приобняв меня за плечи. — Мы как раз с Максимом говорили о тебе. — Мне стало страшно от того, что Макс мог обо мне рассказать. Я недоверчиво взглянула на Макса. Его лицо ничего не выражало. — Должен признать, — продолжил отец. — Зря я тебе запрещал выступать. Максим тоже со мной согласен. — Да неужели? Я снова посмотрела на Макса, но он сделал вид, что копается в телефоне. Отец жестом подозвал бармена. — Давайте отпразднуем это событие! Ты у меня талантище!

От его искренней восторженной похвалы у меня навернулись на глаза слёзы счастья. Для меня это было высшей планкой признания. Отец взял им с Максом по сотке виски. К моему изумлению для меня он заказал то же самое, только с колой. Надо же, подумала я, папочка разрешает мне пить, как большой.

— Как же я рад, что ты, наконец, вернёшься домой! — воскликнул отец, глядя на меня полными обожания глазами. — Я вопросительно вскинула бровь, потягивая коктейль через соломинку. — Ну, у Максима же ремонт начинается, — пояснил отец. — И он сказал, что утром поможет тебе переехать.

Я на секунду задохнулась от возмущения. Макс решил меня сплавить, куда подальше? Только рамки приличия и количество выпитого спиртного, спасли Макса. Я готова была размозжить его голову прямо сейчас своим бокалом. Я зло взглянула на Макса, он мило улыбался мне в ответ.

— Конечно, папочка! — как можно радостнее выдавила я из себя. — Только не завтра. Макс всё напутал, у нас там дело одно не законченное осталось… И к тому же мы все так устали сегодня.

Макс перестал улыбаться. Ну что, съел?

— Глина, здорОво! — послышался рядом зычный мужской голос.

Я повернулась и покраснела, готовая провалиться сквозь землю. Рядом с Максом стоял тот самый репер Ворон, которому я случайно нагрубила на работе. Он был достаточно высоким и широкоплечим парнем, кареглазый и темноволосый, с короткой стрижкой. Одет он был в свободную куртку и мешковатые штаны. Образ дополняла толстенная золотая цепь на шее, очки с жёлтыми стеклами и бейсболка, одетая козырьком назад. Макс тепло поприветствовал его и представил нас с отцом:

— Лёха, познакомься — это Ольга — моя подруга и её отец Валерий Анатольевич.

Ворон пожал руку моему отцу, затем поцеловал мою руку. Вдруг в его глазах заплясали чёртики.

— Эй! Ты же та девчонка с автомойки? — рассмеялся он, узнав меня. Я кивнула, покраснев ещё больше.

Макс ничего не понял, поэтому не придал значения словам Ворона. Они по-дружески перекинулись парой фраз, когда Макс сообщил ему, что мы уже собираемся уходить. Ворон предложил нас развести по домам, ему хотелось подольше пообщаться с Максом.

Когда мы вышли на парковку и Ворон снял свою машину с сигнализации, я присвистнула от восхищения. Это была темно-синяя «Феррари». На автомойку какие только машины не приезжали, но такую я видела только в модных журналах. В свете ночных фонарей она так сверкала, что казалась мне невероятной!

— А где «Гелик»? — удивилась я.

— Нигде… — рассеяно ответил Ворон. — Просто у меня несколько тачек, — пояснил он, складывая мои букеты и гитару Макса в багажник.

Макс сел впереди, а мы с отцом на заднее сиденье. Парни разговаривали о своём. Макс рассказал о сегодняшнем концерте, о творческих планах, а Лёха своих. Я слушала их разговор в пол-уха, рассеянно отвечая отцу на его расспросы обо мне. Сначала мы отвезли домой отца. Он вышел из машины, со всеми попрощавшись, и сейчас я смотрела, как закрываются за ним ворота нашего дома.