В лице Буленвилье мы имеем дело с четко оформившимся «дворянским расизмом». Суть его заключалась в том, что дворянское достоинство и родовитость определялись только по крови и наследственности, и к этому не могли иметь отношения ни король, ни государственные учреждения. Это влекло за собой и изменение подхода к истории. Она теряла и теологический, и прагматический, и культурный характер, становясь повествованием о биологически обоснованном сословном неравенстве. В связи с этим Буленвилье порицал абсолютизм, так как он покушался на изначальные и неотъемлемые дворянские права, согласно которым исторически короли не могли стоять выше других аристократов, потому что они достигали статуса первых только в результате избрания среди равных. Таким образом, прошлое должно определять настоящее таким образом, чтобы народ (к которому Буленвилье относил и неродовитых дворян) оставался в подчиненном положении, а «чистокровные» аристократы властвовали, так как они завоевали это право в древности.

Аббат Ж.-Б. Дюбо (1670–1742) являлся секретарем Французской академии и был более требователен, чем Буленвилье, к изучению истории с научной точки зрения, поэтому в 1734 г. он выступил против концепции Буленвилье о завоевании Галлии, издав «Критическую историю установления французской монархии в Галлии» (1742). В книге отстаивал позицию «романистов», считавших, что переселение франков в Галлию привело не к закреплению их безоговорочного господства, а к постепенному слиянию с ними галло-римлян. Именно этот процесс закладывал основание для формирования нового французского народа. Франкская монархия стала органическим продолжением Римской империи, в рамках которой взаимодействие различных племен и культур привело к образованию французской нации, которая исходно отличалась демократичностью, обеспечившей возникновение третьего сословия. Как раз таки дворянство в IX–X вв. было повинно в том, что эти традиции были утрачены, королевская власть перестала ориентироваться на соблюдение интересов народа, права которого были узурпированы в пользу дворянских привилегий. Дюбо стремился доказать, что вольности Буленвилье в интерпретации истории делают несостоятельной его теорию об исторически сложившихся двух отдельных расах. Тем самым претензии дворянства на достояние народа исторически незаконны.

Однако дискуссии по этому вопросу не были прекращены, сохранив свою актуальность вплоть до сегодняшнего дня.

К середине XIX в. существовавший длительное время накал в столкновении между аристократическим сознанием и самоутверждающимся третьим сословием начинает ослабевать. Однако вопрос национальной идентичности вновь обретает свою остроту с 1871 г., после поражения Франции в войне с Пруссией (1870–1871), что позволило возродиться Германской империи, и в связи с новыми революционными событиями в стране, последовавшими за поражением.

Эти аспекты и умонастроения красочно и обстоятельно отразились в трудах Нюмана-Дени Фюстель де Куланжа (1830–1889), которые были посвящены античной и средневековой истории. Он ревностно защищал идею превращения исторического знания в науку, однако, будучи страстным патриотом, выступал за создание «национальной науки», которая была бы свободна от воздействий германской историографии.

Для достижения этой цели необходимо было перестать идеализировать германские племена. Именно такой подход, по мнению Куланжа, позволит увидеть начало французско-германской истории без предрассудков. Опираясь на факты как основы исторического познания, историк показывал, что для германской расы с момента своего зарождения и до 800 г. н. э. была типична стратегия «вторжения». Препятствием на пути воплощения такой стратегии оказались только франки, которые создали свою империю, явившуюся достижением усилий галлов и в целом победой галло-римской цивилизации над германцами. В лице Фюстель де Куланжа «романисты» получили превосходство над «германистами». Признание, что «германское вторжение» имело место, вовсе не означало, что вторгшееся государство покорило другое. Пришедшие варвары ничего не привнесли, они не создали новых институтов и ничего значимого после себя не оставили.

Фюстель де Куланж отказывается видеть римскую историю через призму деспотизма и, в свою очередь, разоблачает как ложно оформленное просветителями представление о германцах как носителях свобод. Это означало, что по сравнению с римским наследием роль франков во французской истории не была столь значительной. Государственные институты, культура и цивилизационные преимущества Рима были наследованы в ходе исторического становления Франции. Генезис страны определялся не антропологическими факторами (кровно-родственное наследование власти, право победителей и т. п.), а «духовными», цивилизационными, основу которых составляла система управления: 1) регулярная система выборных магистратур, 2) привычка к дисциплине и 3) равенство всех перед законом [5] .

Тем самым Фюстель де Куланж историографически продолжил и развил идеи аббата Ж.-Б. Дюбо. И, по существу, он обосновывал, что если под победой понимать достижение превосходства посредством насильственных действий, то не было не только германского, но и римского завоевания. Основная его мысль состояла в том, что Франция становилась «латинской» не по крови, а по духу.

Боден Ж. Метод легкого познания истории. М.: Наука, 2000.

Боссюэ Ж.-Б. Разговор о всеобщей истории. Т. 1–3. М.: Печ. при Имп. Моск. ун-те, 1761–1789.

Леруа Л. О непостоянстве, или разнообразии вещей во Вселенной // Формы исторического сознания от поздней Античности до эпохи Возрождения. Иваново: Ивановский государственный университет, 2000. С. 253–268.

Леруа Л. Рассуждение о французской и всеобщей истории времени, чудеса которого кратко излагаются // Историописание и историческая мысль западноевропейского Средневековья: в 3 кн. Кн. 3. XV–XVI в.; под ред. А. И. Сидорова, С. Г. Мереминского, М. С. Бобковой. М.: Нестор-История, 2011. С. 266–290.

Фенелон Ф. Телемах. М.: Римис, 2011.

Фюстель де Куланж. История общественного строя древней Франции: в 6 т. Т. I–III. Т. I. Римская Галлия. Т. II. Германское вторжение и конец империи. Т. III. Франкская монархия. СПб.: Типолитография Альтшулера, 1901–1907.

Boulainvilliers Henri de. Histoire de l’ancien gouvernement de la France. Vol. 1–3. La Haye & Amsterdam, 1727.

Dubos Jean-Baptiste. Histoire critique de l’'etablissement de la monarchie francaise dans les Gaules. Vol. 1–2. Paris: Pierre Francois Griffart, 1742.