Шрифт:
Скидываю джинсы, запускаю руки в волосы, вдруг вздрогнув и улыбнувшись.
Но вы не знали, что в сплошном дыму,
В развороченном бурей быте
С того и мучаюсь, что не пойму,
Куда несет нас рок событий…
Всегда думал, что у этой пай-девочки один оттенок, сегодня убедился в обратном. Её локоны вблизи переливаются, притягивая к себе.
"Я стал не тем, кем был тогда.
Не мучил бы я вас, как это было раньше."
Да и в целом... я давно так не желал кого-то. Интересно, это пройдет сразу после или немного погодя?
Простите мне…
Я знаю: вы не та —
Живете вы
С серьезным, умным мужем;
Что не нужна вам наша маета,
И сам я вам.."*
Улыбнулся едва заметному отражению в зеркале на стене напротив.
— Ни капельки не нужен.
– -----
* С. Есенин, отрывки из стихотворения "Письмо к женщине". Безруков на одном из аудио его читает, наверное, до мурашек.
____
Небольшой семейной точкой
Светланочка.
Долго смеялась, когда Тимофей решил переночевать у нас и не уезжать никуда ночью. Наивный! На диване теперь сплю я, а в Нинину "комнату" ему только если со святой водой, и то не факт.
Поэтому "пока ещё муж" утащил меня на кухню, как только увидел Нину с розовой повязкой для сна, а потом ещё пытался понять, что вообще на меня нашло.
— Свет, может, у тебя циклы какие-нибудь сбились, поэтому вся жизнь вверх тормашками? Может, возраст и пора тебе к врачу...
Шиплю, чтоб он тортом своим подавился.
— Да я же просто волнуюсь... Просто пойми, я тебя не понимаю сейчас совершенно, что с тобой происходит? Ты заметила, что в зале часы стояли, что хлеб зачерствел, что... Да полно всего, оглянись.
Оглянулась и выдала:
— Считай, что я перерождаюсь.
Он морщится своим красивым лицом, отламывая тортик.
— Тебе было со мной настолько плохо?
— Мне просто было плохо, Тим.
Искренне пытается заглянуть в глаза.
— Я не замечал.
— Я знаю.
А ещё знаю то, что этот вечер (ладно, ночь) похож на день сурка, ибо примерно это же сказал мне Артём. Они оба не замечали да и не должны были.
— Пойми, я правда думал, что всё в порядке. Что тебя всё устраивает...
Обрываю его бичевания.
— Я знаю, Котов. Иди уже домой, ладно?
Кивает.
— Слушай, я подумала... а тебе Нина случайно не симпатична?
Подавился, кашлянув.
— Тебе точно надо к врачу...
Вот и поговорили, вот и все откровения за 7 лет.
Встаю, на прощание легко поцеловав его в щеку в последний раз. Щетина колется его любимым парфюмом, и я опять понимаю, что не мой вкус... Хотя он столько сил вкладывает в себя... Как его ещё раньше не отбили?
— Ты говорил со своей мамой?
Кивнул.
— Что она?
— Думает, что я увязался за кем-то. — Показал еле заметный синяк на виске, улыбнувшись. — Зато твоя мать всё зовёт меня на пироги... А, да, там ещё на госуслугах подтверди заявление.
— Извини, я поговорю с обеими...
Отмахнулся, прошептав "Сам разберусь, перебесятся, не лезь", убирая посуду в раковину. Снова... Даже странно как-то. Словно и не он вовсе.
Кажется, мне на самом деле становится легче. Жить с осязаемым чувством вины на второй стороне кровати — всегда тяжело.
А теперь что? Теперь у меня есть я сама, диван, черепашка и... И всхлипы из розовой комнаты, мать её.
Розовым кошмаром. Поездкой и лёгким касанием.
Светом и розовой дымкой
Стучу в собственную дверь, от чего всё резко замолкает на миг, а потом вновь уходит в подвывания. Она там головой треснулась?
— Нин, я вхожу.
— Не...
Не успевает. Как хорошо, что нет у меня замков на двери. Всматриваюсь в её тельце, что клубочком свернулось на кровати и прячет лицо тоненькими руками.
Вздыхаю, оседая на любимый серый ковер, сдвигая женские журналы подальше.
— Что с тобой?
Бубнит, всхлипнув.
— Ничего.
— То есть, это для тебя в порядке вещей? Я буду знать, только скажи...