— А судья, эй? А судья!? — Кричит шкед из 5-ого "Б".

— Вон там Наташа сидит! Ну, что, кто хочет остаться на второй год?

Все замирают, потеряв мяч из поля зрения. А я смеюсь и говорю, что пошутила. Никита рядом смотрит на меня и порывами начинает улыбаться. Всё хорошо будет... главное — в это верить.

.... К Никитиной тренировке заканчиваю с делами. Предлагаю ему проехаться на автобусе через весь город, уверяя, что сейчас уже не обеденный час-пик, а до вечернего ещё далеко. Слабо верю в успех, но он...соглашается.

— Ты никогда-никогда не ездил?

Кивает и заходит со мной в автобус № 27, что сейчас через весь город отвезёт нас к его ледовому комплексу. Мамочки, кажется, что я позволяю себе что-то лишнее, что становлюсь ему важнее простой тёти ака знакомой отца. Кажется, что так нельзя, но его улыбка затрагивает ранее неведанное, и дело даже не в Артёме. Точнее, далеко не в Артёме. Впереди 40 минут ям в общественном транспорте. Ребенок смотрит на салон, как на что-то невероятно интересное, хватается за каждый поручень и смеётся, когда автобус тормозит слишком резко, заставляя его чуть ли не нырнуть вперёд, сопротивляясь физическим силам.

А вот и она... Арена. Провожаю Никиту в раздевалку, покупаю в буфете себе бутылочку минералки, захватив ребёнку йогурты и пару мясных пирожков, уже планируя, что приготовить на вечер. Только Артём почему-то слишком занят, чтобы набрать мой номер...

Потому ору как оголтелая фанатка, сидя на этот раз на трибунах, пугая его тренера... как его там... Леонида, когда Никитка из восьмилетки вдруг превращается в обалденного спортсмена, развивающего такую скорость, что у меня дух захватывает и поджилки трясутся.

— Ни-ки-та! — Ору я, хоть дубиной меня не тресни.

— Ну, Светлана, ё-моё! У нас же сегодня не индивидуалка...

Подумаешь, пару зевак околачиваются в другой части катка. Фырчу изо всех сил, чтобы моё мнение было аж слышно, и продолжаю болеть за своего взрослого карапуза.

— Ни-ки-та! — Сбавляю громкость, оценив предупреждение вылететь отсюда.

Артём забирает с тренировки, когда часы уже показывают девятый час. Подвозит до квартиры, говорит собрать вещи, что я и делаю, пытаясь уговорить его взять черепаху...

— Свет, где она будет сидеть? В картонной коробке?

Смотрю на террариум и думаю, куда делась эта блондинка, что я так её и не вижу... Может, написать?

Оборачиваюсь к Артёму, что подпирает дверь своим красивым телом, но так ничего и не говорю. Хорошо, я буду кроткой.. тихой... такой, как надо. Только дай мне побольше времени.

Натягиваю улыбку.

— Всё хорошо, едем?

Киваю и иду за ним, оставляя Эльку тут... В конце концов, может, завтра уже буду снова выть, купая её в ванной комнате этой квартиры.

Путь до его дома в этот раз кажется чудовищно долгим. Мужчины уже отказываются от ужина, рано уходят спать. Никита даже обнимает напоследок... а Артём?

Включаю телевизор, кликаю по каналам один за другим, пытаясь найти хоть что-то полезное, нужное, но так и не нахожу.

Вздрагиваю, почувствовав его руки на плечах.

— Свет, ты же собираешься спать?

Закрываю глаза, наслаждаясь его присутствием. Тот скользнул губами к щеке, взял мою кисть и потянул, побуждая встать. Хватаю смартфон со стола и поддаюсь его веянию, утянуть меня наверх. Заводит в свою комнату, тихо ведёт к кровати, расплетая мою косичку.

— Тём, а ты помнишь, как мы познакомились?

— Мы?

Хмурится на миг, не переставая при этом улыбаться. Подтверждаю, зачем-то желая вернуться в то время.

— По-моему, я видел тебя 1-ого сентября на первом курсе, ты стояла с Алинкой и пыталась делать вид, что вся такая важная... Я подумал тогда что-то типа "Эта рыжая зазнайка будет все года тащиться по учёбе и ни за что мне не даст".

— Фу-у-у-у-у!!!

Профырчалась, проплепавалась и просмеялась одновременно. Боже, с кем я вчера разделила... пол на веранде? Но он уже усаживает на кровать, садится напротив и объясняет:

— Что ты хотела? У меня гормоны перестали бить в голову только при необходимости поднимать родившегося сына, Свет.

Стоп, погоди...

— Разве мы не на парах познакомились?

— На парах? — Проводит ладонью по щеке, уводя ту в сторону виска. Задерживается, словно пытаясь налюбоваться, и это подкупает меня за цент. Всё снова становится неважно, лишь бы смотрел так...

Пытаюсь объяснить то, что помню именно я. Только Артём на миг задумывается, а потом выдаёт совершенно невозможное: