Неожиданно к едва держащемуся на ногах Барклофу подошел бледнокожий Морфиус, и поддержав его за плечи, помог сесть на валун.

– Рад видеть, что ты выжил.
– На спокойном лице Арцилия отразился след эмоций.
– Не кори себя, ты справился лучше большинства наставников. По крайней мере, намного лучше нашего…

Горькая улыбка наползла на лицо Барклофа, он знал, что подвел свой поток, и данную на крови своих погибших товарищей клятву. Какие утешения могли исправить это осознание?

– Как тебя зовут, юный воин? – К удивлению двух юношей и девушки, пришедших вместе с Арцилием, их наставник обратился к Отродью.

– Влад. – Лаконичный ответ без всякого напряжения вылетел из уст патриарха Вормонд, размышляющего о том, как забрать себе все возможности для ответов во время последующих занятий.

– Просто Влад? – Вопрос Арцилия назрел сам собой, ведь помимо имени собственного, родовую принадлежность имели право обозначать только члены династий.

– Влад Асмут. – С ответом Влада, лица учеников Арцилия похолодели, но сам он не изменился, и вежливым тоном продолжил:

– Что ж, Влад Асмут, я видел, как ты сражался, великолепное зрелище. У Барклофа появился хороший ученик. – Арцилий не скупился на похвалы, даже если собеседник – Отродье.

– Видел?
– Влад с сомнением посмотрел на зашитые глаза старшего наставника, однако так и не получил ответ.

Арцилий развернулся и удалился вместе с тремя учениками, к тому времени Барклоф, наконец, пришел в себя.

– Собирайтесь, как только закончится проверка на заражение, мы вернемся в Безымянную крепость. – От прежней слабости не осталось и следа, однако ученики были убеждены, что наставник лишь носит маску сурового ветерана. В действительности он - мягкотелый плод, недостойный имени мастера клейма.

– Придурок!... Идиот!... Дубинноголовый! – Как только Влад показался из норы, вместо радостных приветствий, в его адрес посыпалась волна оскорблений. Даже встречавшие наставники вместе с некоторыми учениками других потоков опешили, а когда повернулись к источнику проклятий, увидели стремительно бегущую девушку. Карвина Аманоа, не обращая внимания на окружающих, крепко обняла Влада, заставив его замереть с удрученным выражением лица.
– Папа же говорил избегать практики, зачем поперся туда?...

Последнее девушка прошептала, ведь о таком не принято говорить открыто. Влад, сняв цепкие ручки с плеч, потрепал юную госпожу Аманоа по макушке, выведя и без того растрепанные волосы из неловкого подобия укладки.

– Ничего же не случилось, да и с моими способностями вероятность выживания весьма высока. – Исключая умение контролировать червей, Влад действительно оценивал собственные способности к побегу как очень неплохие. Даже если домены плавают в космосе, после в трансформации червя он спокойно может путешествовать по безжизненному черному хладу. Крылья с полыми костями, выпускающими реактивные струи, в помощь.

Карвина ничего не ответила на самовлюбленные слова, лишь прошлась по хвастливому низшему убийственным взглядом, и удалилась обижаться в командирское общежитие. Она так же хотела дать Владу отдохнуть, ведь после боя он вряд ли мог продолжать странную тренировку держания за руки, во время которой духовный аспект госпожи Аманоа рос с невероятной скоростью.

Под странными взглядами окружающих Влад скривился: «Это мужик в теле женщины, ясно? И мой верный генерал. О чем, черт возьми, вы думаете?». С постной физиономией, Влад заполнил бланк стандартного отчета, и указав все подвиги, на которые можно обменять медали, отправился в общежитие.

– Могу я взглянуть?
– Наставник Гюаро, возглавлявший командирский поток, в котором училась Карвина, указал пальцем на бланк Отродья. Он устал слышать, что одна их самых талантливых его учениц, обладающая редким даром телосложения Ненависти, крутит шашни с низшим. До последнего не хотелось верить в подобные бредни, однако увидев привязанность наследницы Аманоа к этому мусору, Гюаро хотел узнать, что в нем такого особенного.

– Прошу. – В обычной ситуации Барклоф отказался бы, но это явно не она. С интересом он наблюдал, как безразличная, слегка презрительная физиономия собеседника вытягивается при виде цифр убитых червей.

– Это… шутка такая? – Спустя минуту ступора, Гюаро недоверчиво поднял глаза на изуродованного наставника Снабженцев, который занимал должность только первую зиму.

Вместо ответа Барклоф протянул стопку пергаментов, сцепленных костяными кольцами. То был его собственный отчет, в котором развернуто указывался расход припасов, вверенных его потоку, а также судьба каждого ученика, включая успехи на поле боя. Что удивительно, самый большой параграф в стопке посвящался не перечислению имен погибших, как обычно бывает у наставников Снабженцев, а результатам вылазки Влада Асмута.