Прокашлялась, заявляя о своём присутствии. Девушка, ойкнув, отскочила от отца на полметра, а мужчина, который приходился мне кровным родственником, посмотрел на меня с укором. В ответ на этот обвиняющий взгляд оставалось только пожать плечами - я вообще-то за едой шла, порнуха сама включилась.

– Ты сегодня рано!
– если они думали, что смутили меня своими обнимашки, то не на ту напали. Мой курс, проложенный к холодильнику, бережно наполненному Зиной, ничуть не изменился. Реплики пришлось придумывать на ходу, но “Оскар” в прошлом году я получила не за красивые глаза - нужный опыт получила.
– Вы не стесняйтесь, садитесь! Что хотите на ужин или вы из тех, кто после шести ни капли в рот...?
– блондинка выглядела растерянной, хотя молодой и неопытной её назвать было трудно. Годков тридцать за плечами было. Продолжение поговорки я удержала за зубами, отец покосился на меня ошарашенно и предупредительно прорычал:

– Ульяна!

– Ну раз не из таких, - я никак не отреагировав на его возглас, только улыбнулась, оценивающе сканируя незнакомку, - тогда и на вас буду разогревать!

Женщина бросила на Королёва-старшего растерянный взгляд, показывая, что нуждается в его помощи, но отец не спешил вмешиваться в разговор - вернее, мой монолог, так как кроме моего имени больше никто ничего из них не произносил. Отец ждал пока я окончательно переступлю грань, но я делала это медленно, со вкусом, растягивая удовольствие как можно дольше. Кажется, я врала по поводу того, что не люблю унижать людей - или эту куклу за человека никто и не считал.

В голове эхом прозвучали слова Эммы, которая просила вести себя мудрее, но пузырь желчи уже прорвался. Интересно, а если поставить ультиматум: кого из нас он оставит? В выборе отца я уверена ни была, поэтому так открыто решила не подставляться. Хотя, какой смысл: что так, что так я сама себе рыла яму, морально настраиваясь на то, что на моей банковской карте в ближайшее время появится блок. Выход был один: перебросить деньги на другой счёт, не отходя от кассы, но сумма там была небольшая - тысяч десять.

– Ты хорошо подумала?
– спросил отец, терпение которого подходило к краю.

– Да, - я кивнула, крепко сжимая в руке телефон и чувствуя, как побелели костяшки в кулаке, а алюминиевый корпус смартфона начал деформироваться.
– Не приводи никого на мои соревнования в понедельник, и сам не приходи - не хочу тебя видеть. А вы располагайтесь, чувствуйте себя, как дома...

– Пусть остаётся, этот дом покину я!
– когда отец заглянул ко мне в спальню, я уже разобралась со счетом - в первый месяц с голоду не умру. Хотя возможно ли выжить в реальном мире на десять тысяч, я и понятия не имела.

– И куда собралась?
– он стоял, опершись плечом на косяк и сложив руки на широкой груди, и смотрел на меня. В очередной раз окинув взглядом его статную фигуру, я подумала, какой красивый мужчина мой отец. Красивый и невыносимый. В одном флаконе.

– В сборную берут, поеду подальше от тебя и этой, - едва удержалась, чтобы не добавить «шмары».
– Не бойся на панель - позорить семью - не пойду!

– Если ты так решила, то останавливать не буду, но помогать тоже!
– он словно издевался надо мной, хитро щурил глаза, ехидно улыбался. Весь его вид словно говорил: "Посмотрим, доченька, как ты справишься без меня, насколько тебя хватит".
– Бери ответственность за свой выбор!

– Отцовские наставления закончились? Шуруй, доченька, на все четыре?!
– я прыснула от смеха, хотя на душе было тяжело. То ли от страха, то ли от усталости судорогой сводило ноги - сидеть и бросаться словами о самостоятельности было не страшно в своей двуспальной кровати, где горничная днём перестелила постель.

– Именно так!
– он кивнул, отталкиваясь плечом от косяка и делая шаг в коридор.
– Спокойной ночи!

– Когда я съеду, можешь отдать ей мою спальню!
– бросила я напоследок, и отец, не поворачиваясь ко мне лицом, поднял вверх правую руку, показывая пальцами "окей". Последнее слово осталось за мной - только легче от этого не стало. Наоборот. Возмущение сошло быстро, а вот отчаяние, охватившее каждую клетку моего тела, не давало заснуть почти до самого утра.

О том, что отец начал действовать, я узнала сразу - при попытке вызвать такси в шесть утра. Карта, как я и ожидала, была заблокирована и к использованию не пригодна - вот вам и начало самостоятельной жизни. Открывайте копилки, бейте свиней, друзья.

– Ты чего такая варёная?
– Ирина улавливала изменения во мне так, будто от моего тела к ней были присоединены тонкие проводки, сообщающие все физиологические показатели, а вдобавок к этому ещё и нашептывали эмоции - она знала все мои радости и всё, что меня гложет.
– Тебя это приглашение так озадачило?

– Нет, - я грустно покачала головой и зевнула, отчего тут же начали слезиться глаза.
– Разговор с отцом состоялся серьёзный... Поэтому теперь, кажется, я сама по себе! Решила ехать в сборную. Мотивации вагон и маленькая тележка! В голодные времена буду разливать по бутылкам и продавать всякоим бездельникам. Слушайте, а сборная - это же серьёзно... У меня зарплата будет какая-то?

– В этом году спонсоры щедрые попались, поэтому решили выступление команды к хоккейному чемпионату подготовить, - шепнула Ирина, ожидая пока все ученицы появятся на льду, - знаю по секрету, что если всё получится, то они готовы отправить команду на Гран-при по фигурному катанию в качестве «гостевого» вида. Там будут команды из нескольких стран. Поэтому считаю, и вас не обидят!