Посмотрела на список, приклеенный к доске объявлений, и до боли прикусила щеку - шесть человек на одно место. В университете конкурс меньше был, а специальность у меня не самая задрыпаная. Тяжело вздохнула, пытаясь подбодрить себя. "Прорвемся!" - шептал внутренний голос, и я, на секунду закрыв глаза, чтобы отчетливее услышать его речь, ненароком врезалась в чью-то спину.

– Осторожнее можно?
– девушка резко обернулась, взмахнув длинными светлыми волосами, которые больно полоснули меня по лицу, заставляя инстинктивно закрыть глаза.
– Ты что спишь на ходу? Если ты и кататься так будешь, то у нас, кажется, минус один соперник...

– Не дождёшься, - спокойно ответила я на её выпад, но по дерзкому взгляду поняла, так просто мы не разойдёмся. На секунду я даже подумывала извиниться, но делала я это из рук вон плохо, да и смысла никакого.
– Не кричи, мозг и так взрывается!

– Тогда тебе не сюда, а сразу к психиатру!
– она не останавливалась и говорить тише не стала. Вот не везёт мне с блондинками и все. Девушка, видимо, тоже изрядно нервничала, а в моём лице нашла человека, на которого можно сорваться. Со стороны выглядело, будто реально по делу, будто я виновата, а не просто она - истеричка.

– Лиля, замолчи!
– тихо приказала девушка с привлекательной фигурой, стоявшая в нескольких шагах от нас. Каждая здесь была стройной, так как следить за питанием нас заставляли с первого дня занятий, но вот обладательниц соблазнительного тела можно было пересчитать по пальцам. На её лице не дрогнул ни один мускул, она смотрела на блондинку с легким налетом презрения во взгляде, будто она - маленький ребёнок, который не может сам разобраться кто кому что должен.
– Прекрати кричать так, будто тебя на трассе насилуют.

Лиля, обиженно фыркнув, пошла прочь. Она не сказала шатенке ни слова в ответ, хотя до этого вела себя довольно хамски.

– Хватит смотреть, шоу закончилось!
– самопровозглашенная спасительница повернулась к тем, кто следил за развитием ситуации со стороны.

– Знаешь, где раздевалка?
– уточнила я, пока выпала хорошая возможность - в повседневной жизни я редко начинала разговор первой. Шатенка вела себя очень уверенно и даже имела знакомых, точно местная и сможет помочь.

– Пойдем!
– коротко кивнула она.
– Что касается Лили... У меня от ее визга тоже голова болит, поэтому не думай, что мы теперь подруги!

Во всём помещении, вероятно, мы единственные с незнакомкой пришли в туфлях. Это резко выделяло нас из общей массы - мы были почти на голову выше других, а еще громко стучали набойками каблуков о бетонный пол. Возможно, именно поэтому эта девушка обратила внимание на нашу перепалку.

– Не волнуйся, и мысли не было! Я не завожу подруг!
– девушка посмотрела на меня удивленно, но промолчала. Что-то мелькнуло в её взгляде, похожее на уважение, будто она увидела себя. То, что она была одиночкой, как и я, чувствовалось сразу.

Дорога в раздевалку, забитую фигуристками, заняла меньше минуты.

– Ты за коньками смотри внимательно, уверена, что здесь есть те, кто не побрезгует воспользоваться любой возможностью, - громко, так чтобы услышали все в небольшой комнате, сказала она напоследок, и больше мы до выхода на лёд не общались.

Как я и предполагала, шатенка занималась здесь: у нее была собственный шкафчик. Еще пару девушек владели недвижимостью в этой раздевалке, а все остальные были приезжие, как и я. Знакомиться с кем-то в мои планы не входило, но существо, которое возникло у меня под боком, просто не имело понятия, что означает держать рот на замке. Я бы и не слушала ее щебет, если бы не одно но... девушка с очень короткой стрижкой, которая едва позволяла ей собирать темные волосы в хвост, была жительницей столицы, а значит источником ценной информации.

– Когда ты успела познакомиться с Алиной? Ведь она практически ни с кем не общается, - Рита покачала головой, даваясь диву.

– А я тоже практически ни с кем не общаюсь!
– коротко ответила я, сосредоточившись на шнуровке.

– Эй, подвинься!
– услышала я и подняла голову, чтобы посмотреть на чье воспитание родители в детстве положили болт. Слова были адресованы Алине, поэтому я с интересом наблюдала за ее последующей реакцией.

– А коньки тебе не заточить?
– девушка встала, с грохотом закрывая дверцу шкафа.

– Алина, извини, я тебя не узнала!
– испуганно глядя на знакомую и не понимая, как дальше вести себя, сказала фигуристка.

– Поздно оправдываться! Лучше бы ты так на льду работала, как своим языком!
– всё-таки разница между нами была: если ко мне окружающие не знали, как подступиться, считая высокомерной, то шатенку просто побаивались.

На закрытой ледовой арене многолюдно, шумно. Трибуны заняты хоккеистами, которые остались после тренировки в ожидании зрелищного представления. Члены жюри, седовласая подтянутая бабуля Жарова и двое мужчин, лица которых издалека разглядеть я не могу, не против такой компании. Замбони, то есть ледовый комбайн, который все называют в честь изобретателя, заканчивает нелёгкое дело. Во-первых, после утреннего побоища с клюшками лед нужно обновить. Во-вторых, для хоккеистов он должен быть жестким, так как нагрузка на него больше, а для фигуристов - мягкий, чтобы не кололся. Зигзаги, прыжки и вращения беспощадно его крошат, а вереница девушек, которые будут показывать лучшее, что умеют, кажется бесконечной.