– Драться? Тони, помилуйте, да я против вас и минуты не выстою!

Барон хмыкнул, признавая ее правоту, и не заметил, как Лиля скрыла злорадную улыбку.

Не выстоит. А кто сказал, что она будет стоять?

Да вы шутить изволите! Драться с заведомо более сильным противником? На оружии, которое ты использовала от силы раз пять в жизни? И то – Лешка учил.

Копье было знакомо в свое время Але Скороленок. Она знала, где его можно использовать – теоретически. Знала, куда надо бить, но и только.

Драться копьем?

Нет уж. Барона проще отравить, видела она волчью ягоду, даже сорвала несколько штучек, завернула в лист лопуха и так пристроила, чтобы не подавить и не рассыпать.

Жестоко?

Простите, она его не похищала. Не увозила из дома, не, не, не…

Жертва здесь именно она, и ей же жалеть каждого мерзавца?

Не смешно!

Лиля собиралась попользоваться бароном, пока они идут по лесу – все же вдвоем до места дойти проще. А когда они выйдут к людям, либо он отпустит ее добровольно и не будет преследовать, либо…

Либо – его вообще не будет. И совесть ее не замучает.

Лиля мимоходом коснулась рукой живота. И порадовалась на свой организм.

Хорошо то, что о своей беременности она узнала сразу же. На первом месяце. Задержка – штука такая, и грудь стала больше, и ощущения примерно те же, что и с первым малышом. Это удачно.

Что у нее сейчас от силы второй – третий месяц, тоже удачно. И живота пока нет, и самочувствие хорошее, а если не перегружаться, то и ходить можно, и бегать…

Скажем честно – и в войну бабы рожали, и в поле рожали, и в самых адских условиях, и в лагерях, и в походах, и в пещерах, а уж про первобытнообщинный строй вообще молчим. Спорим, там ни отпуска по уходу за ребенком не было, ни декрета… родила?

Отлично, а теперь покорми чадушко – и тащи мамонта, женщина! И – молча! Не просто ж так возникала полигамия… можно договориться с другими бабами и поделить мужика, а заодно и домашние дела поделить. Это ж рехнешься – все переделать.

Не просто так она устраивала привал пораньше.

Это Энтони шел по лесу и дивился, а Лиля прислушивалась к своему организму.

Нет болей?

Не тянет?

Хотя чему там болеть и тянуть? Там пока еще фасолина плавает, средней крупности… а пешая ходьба беременным даже показана.

Не по двенадцать часов в сутки?

Ну так она и не напрягается, она идет в свое удовольствие. Устала?

Сядет, отдохнет. А там и дальше двинется.

Главное, чтобы Энтони ничего не понял про беременность. Но по мнению Лилиан, мужчины вообще не отличались особой наблюдательностью, тем более в этих делах. Им надо было сказать, потыкать носом… Джес вообще еще ничего не замечал.

В первый раз она и сама не поняла, ну, задержка и задержка, бывает… пока ее Алисия носом не ткнула, могла и не сообразить.

Сапожник без сапог, чего уж там!

А Джес и тем более не разобрался. Это только в дамских романах: дорогая, я знаю твое тело… знает. Но не как гинеколог, а как практикующий Казанова. Любитель. Даже не сообразил… когда она ему сказала, у мужа такое лицо было…

А как он сейчас переживает, бедолага?

Кошмар! И жена, и ребенок невесть где…

Ничего, любимый, мы к тебе вернемся, никуда ты от нас не денешься, и не рассчитывай!

Лиля сняла еще стружку и примерилась к наконечнику.

Ничего так, получается, остренький. И деревце выбрано удачное… надо потом будет еще рогатину сделать.

Одно копье, одна рогатина… или сделать так, чтобы с одной стороны острие, а с другой развилка? Надо попробовать. На змей охотиться.

Один человек прижимает развилкой змеиную голову, второй ее отрубает. Да, это будет лучший выход… ничего, научится благородный барон и на змей охотиться, никуда не денется. Птицы, змеи, белки, может, кто еще попадется… главное, чтобы они сами не попались.

– Тони, вы нормально переносите собачью вахту?

Ответа не последовало.

Лиля повернулась.

Барон спал. Посапывал даже немного, и лицо у него было спокойное и умиротворенное. Другая женщина могла бы и умилиться.

Лиля покачала головой, сжала губы и вернулась к своей работе. Умиляться она не собиралась. Пусть скажет спасибо, что не убила.

***

К середине ночи копье было готово, и одно, и второе, осталось обжечь на углях наконечники, чтобы были крепче. И Лиля растолкала барона.