Ло сильно плачет.

— Сара забрала мою кровать, чтобы отдать тебе, не так ли?

— Я не знал, что она твоя.

— Мой комод, моя гребаная одежда, она забрала их по решению суда и отдала тебе, — Ло прижимает пальцы к глазам. — Зачем скрывать это от меня?

— Есть юридические проблемы... — он подходит ближе к Ло. — Я даже не знал о твоем существовании, пока мне не исполнилось пятнадцать. Моя мама проговорилась об этом в одной из своих тирад. Я все время навещал Джонатана в загородных клубах. И я не лгал, когда говорил, что перестал встречаться со своим отцом. Я чувствовал себя странно из-за него, особенно когда начал трезветь. Мне казалось, что я вижу его насквозь, — он шмыгает носом, пытаясь сдержать эмоции, но это трудно, потому что Ло в полном беспорядке. И глаза Райка становятся красными и опухшими.

— Ты знал обо мне семь лет? И ты не подумал встретиться со мной? — Ло хмурится от глубокой обиды. — Я твой брат.

— Ты также был тем, что разлучило моих родителей, — говорит Райк дрожащим голосом. — Я провел годы, возмущаясь мыслью о тебе. Моя мать ненавидела тебя, а я любил ее, так во что, чёрт возьми, я должен был верить? А потом я поступил в колледж и немного отдалился от нее. Я начал все обдумывать и пришел к миру с тобой. Я бы оставил тебя в покое. Ты был бы каким-нибудь богатым придурком, которого Джонатан Хэйл воспитал бы. А потом я увидел тебя, — Райк кивает сам себе, его глаза наполняются слезами. — Я увидел тебя на вечеринке в честь Хэллоуина и понял, кто ты такой. После того, как я узнал о твоем существовании, Джонатан показывал мне твои фотографии и всегда спрашивал, хочу ли я с тобой встретиться. Я никогда этого не хотел.

Ло выглядит огорченным.

— Почему ты это сделал?

— Я увидел, что стало бы со мной, если бы он воспитал меня. И я пожалел обо всем. Я винил тебя, когда ты был еще ребенком, которому нужно было разбираться с дерьмовой комбинацией карт. Я хотел помочь тебе… за все те годы, что я сидел в стороне. Я знал, каким он был. Я слушал, как моя мать рассказывала о том, что он говорил ей ужасные, отвратительные вещи, которые иногда были такими же ужасными, как удар по лицу. И я знал, что тебя воспитал такой человек. И я ни черта не сделал, — голос Райка срывается. Он качает головой.

— Итак, ты увидел меня, — говорит Ло. — Я настолько же жалок, как ты себе представлял?

— Нет. Ты в некотором роде мудак, но и я тоже. Мы действительно должно быть братья.

Ло давится коротким смешком.

— Почему все скрывали это от меня? — он делает шаг назад и рука Райка падает с его плеча. — Каковы юридические вопросы?

Райк сглатывает.

— По условиям мирового соглашения моя мама должна молчать об имени твоей матери, и она должна сохранить Хэйл в качестве своей фамилии, иначе она потеряет все, что выиграла при разводе.

Райк должно быть сохранил девичью фамилию Сары: Мэдоуз.

— Почему?

— Чтобы твой отец не попал в тюрьму. Твоей маме было почти семнадцать. Она была несовершеннолетней, и моя мать могла бы выдать его, но она пожалела тебя на мгновение. И поэтому она подписала эти бумаги, которые хранили все в тайне. Если она передумает, то все деньги пойдут на благотворительность, и она проиграет.

Лицо Ло искажается.

— Он изнасиловал ее?

— Нет, — быстро говорит Райк. — Нет. Сара наговорила много плохого о Джонатане, но она никогда этого не говорила. Я не думаю, что он любил твою маму, иначе он нашел бы способ, чтобы она была в твоей жизни. Я думаю, это было... разовое событие, — он проводит рукой по волосам. — Я думаю, она ушла... — он изо всех сил пытается докончить правду. — Я думаю, она ушла от тебя. Я не знаю, почему она решила родить тебя, но она это сделала. И я знаю, что она не хотела оставлять тебя после.

Джонатан вырастил Ло, когда он больше никому не был нужен.

Когда слова доходят до сознания, руки Ло дрожат, а грудь едва поднимается, чтобы сделать вдох.

— Просто всем было бы легче, если бы я не знал, верно?

— Я не был уверен, что Джонатан рассказал тебе всю правду, — признается Райк. — Но когда ты встретил меня, я знал, что он этого не сделал. Ты не знал, кто я такой.

— Почему ты не мог сказать мне заранее? — спрашивает Ло. Он указывает на свою грудь. — Я заслуживал знать.

— Ты заслуживал. Ты прав, — говорит Райк. — Но ты нездоров, Ло. Я хотел тебе помочь. Поэтому я придумал пару лживых причин, чтобы быть рядом с тобой. Мне даже пришлось отказаться от показа мод Роуз, потому что появился отец Лили. Я встречался с ним. Он знает меня, и я не думал, что ты готов узнать правду.

Мой отец знает? У него все время были ответы. Я едва могу переварить это.

Райк придвигается ближе.

— Я боялся, что если ты узнаешь, я подтолкну тебя в темное место. Ты можешь это понять? — его взгляд метнулся ко мне. — Я думаю, ты можешь.

Ло снова трет глаза. Он не может перестать плакать. Я вижу, как боль проходит через него, как неровные приливные волны, разбивающиеся и разбивающиеся, пока он не теряет дыхание и концентрацию и не тонет под порогами. Он кричит в свои ладони, злой, страдающий, взбешенный.

Он медленно опускается на колени и кладет ладонь на ковер.

— Ло, — говорит Райк, наклоняясь к нему. Он пытается помочь, но Ло отмахивается от него с дикими, слезящимися глазами.

— Где Лили? — в бешенстве спрашивает он. — Лили! — он мотает головой. — Лили! — он плачет, ища меня.