– Простите, – искренне произнёс Лютер, после чего поспешил связать мага и надеть ему на голову чёрный мешок.

К тому времени, как поединок между Клаусом и Лютером закончился, Нибор обрёл магическую силу и стал в какой-то мере повелителем холода. На его радость, показатель маны рассчитался от его уровня и уже составлял целых триста тридцать очков. Однако тратить ману пока было некуда, ведь в его ассортименте ещё не было заклинаний.

– Что здесь произошло?! – ужаснулся Рон, когда увидел разбитые льдом стены и связанного мага с мешком на голове. – Что ты здесь устроил?!

– Тише ты, – успокоил его Нибор, – Лютер отлично справился с поставленной задачей. Только благодаря ему никто не видел твоего лица. А теперь, если ты закончил возмущаться, поспешим к Талине, в скором времени Крейган покончит с гремлинами.

Все трое быстро спустились на нижние уровни академии и прошли в коридор, где за железными дверями таилось много опасных существ. Нибор по памяти открыл одну из них и быстро умертвил арктического слизня, который подарил ему заклинание первого круга «Обморожение». Данное заклинание потребляло 5 % от запаса маны и позволяло своему носителю, управляя стихией холода, покрывать части тела прочным слоем льда, который одноразово поглощал 25 % процентов входящего урона. Пока Нибор обретал новые умения, Рон своими ладонями освободил двери Талины от магического льда, что сдерживал её силу. Ученик открыл створку в двери и со словами «Я принес тебе сладостей» просунул в неё несколько ещё тёплых пирожков с маком. В инвентаре время для предметов замирало, поэтому они совсем не остыли. Девушка, как всегда, с жадностью выхватила еду из его рук и утащила её в темноту.

– Открывай, – велел Нибор, убирая меч в широкие ножны. – Вы двое стойте снаружи и что бы ни случилось, не входите внутрь.

Тяжёлые железные двери со скрипом ушли в сторону, свет заполнил помещение, и Нибор смог разглядеть забившуюся в угол девушку, что с жадностью поедала выпечку. Внутри комната была пуста: ни мебели, ни элементарной подстилки, только каменные стены, покрытые слоем синего льда и глубокими трещинами, что оставила магия Талины. Сама девушка была очень бледна, однако это нисколько не испортило её красоты. Будучи ровесницей Лютера, Талина походила на прекрасный дикий цветок с чёрными как ночь, волосами, из-за которых она с долей злобы и в то же время интереса смотрела на Нибора. Радужка глаз девушки переливалась необычным фиолетовым свечением. Уровень у Талины был всего двенадцатый, но, по словам Рона, её магическая сила была на уровне опытного мага и представляла большую угрозу.

– Могу я войти? – спросил Нибор, переступая порог комнаты.

– Нет! Убирайся! – внезапно прорычала, словно дикий зверь, девушка.

– Ты умеешь говорить, это хорошо, – улыбнулся Нибор. – Значит, дело пойдёт куда быстрее, нежели я предполагал. Раз ты не хочешь, чтобы входил я, может, сама выйдешь ко мне? Должно быть, тебе совсем не нравится сидеть одной в этой тёмной, холодной и пустой комнате. Особенно когда снаружи так хорошо. Вокруг столько всего интересно. Свежий воздух, земля под ногами, небо над головой и деревья на горизонте. Я уж молчу про разнообразных пушистых зверьков.

– Уходи! – ещё громче прорычала девушка.

От её крика Нибор ощутил сильный порыв ветра, он едва не сбил его с ног, – это тайная магия просачивалась через кожу Талины и просилась наружу.

– Не бойся меня, я пришёл, чтобы помочь тебе, – показал пустые ладони Бродяга. – Меня зовут Нибор, а тебя?

– Я не разговариваю с незнакомцами! – прошипела девушка, не зная, как ещё спровадить гостя.

– Не разговариваешь, потому что не хочешь, или потому что отец запрещает? – В этот момент в глазах девушки возник страх, и она ещё сильнее прижалась спиной к холодной стене. – Всё ясно. Он тебя наказывает, верно? Делает тебе больно.

– Папа меня любит! Он заботится и лечит меня! Так что уходи, убирайся, жалкий хрупкий человечишка, пока я не разорвала тебя в клочья!

– Вот, значит, как, переживаешь за меня? – Нибор говорил спокойно и непринуждённо, словно никуда не спешил. Бродяга мог обездвижить её в любой момент, но ему было необходимо, чтобы она сама согласилась покинуть академию. – Не бойся, я намного крепче, чем кажется. Ах да, чуть не забыл. Хочешь игрушку? Я купил её специально для тебя.

Нибор достал из инвентаря тряпичную куклу и, не сходя с места, протянул её Талине, таким образом вынуждая ту подойти поближе. Девушка привстала и, осознав, что попалась на уловку, тут же села обратно.

– Не хочу! – насупилась Талина, с интересом поглядывая на предмет у Нибора в руках. Она видела игрушку впервые.

– В таком случае, оставлю её себе, – Нибор сделал вид, что убирает куклу в инвентарь.

– Постой, – уже меньше скалясь и рыча, произнесла Талина. – Можно мне на неё посмотреть?

– Конечно, держи. – Нибор не тронулся с места. – Она твоя. Тебе всего-то и нужно, что подойти поближе и забрать её.

– Не могу, – с досадой покачала головой Талина. На её лице мелькнул испуг. – Мне нельзя говорить с незнакомцами и покидать комнату без папы. Если я это сделаю, он очень рассердится и снова накажет меня.

– А мы ему не расскажем, – более озорно произнёс Нибор. – А знаешь что? Если ты пойдёшь со мной, то он больше никогда тебя не накажет. Даю честное слово.

– Нет, я не могу. Папа говорит, что я очень больна и должна сидеть здесь. Если я выйду, моя болезнь снова кого-то убьёт, а я этого не хочу. Не хочу больше видеть разорванных в клочья людей, – последние слова девушка почти пропищала.

Ей было боязно вспоминать тот день, когда погибли ученики академии, особенно то, что сделал с ней после этого отец.