Иногда я остаюсь в тату-салоне, до темноты, даже когда нет Давида. Меня развлекают его братья. Они вваливаются в кабинет Артема и приносят с собой хаос, но как же я счастлива, когда они кричат, что-то говорят наперебой и пошло шутят, что я краснею.

Помню, что совсем недавно мечтала быть частью их веселья, а теперь я еще и часть их семьи. Ближе всего из семьи Давида ко мне Никита и Николина. Она может показаться немного грубой, но это лишь на первый взгляд.

Давид, наконец выходит из ванной и я склоняю голову на бок. Разглядываю его, жадно впитывая каждый сантиметр голой кожи. У него еще одна татуировка, о которой я прежде не знала, потому что не видела его без футболке.

Татуировка на левой стороне груди, которая чуть-чуть попадает на плечо. Мне не разобрать что там, потому что все налеплено в кучу. Я двигаюсь, становлюсь к нему слишком близко и замечаю, как покрываются мурашками его руки. Наверняка от того, что моё теплое дыхание касается его кожи.

Протягиваю руку и кончиками пальцев вырисовываю темные линии на его коже. Слышу, как Давид шумно втягивает воздух. Наклоняюсь и покрываю поцелуями его грудь, поднимаясь вверх, к плечу, а потом отстраняюсь и смотрю на своего парня.

Он выглядит просто потрясающе. Глаза стали такими насыщенными, цвета морской волны. Я снова влюбляюсь, пока он следит за каждым моим движением с дерзким прищуром. Грудь его быстро вздымается и опускает, а тело напряжено.

— Может, мне стоит сделать тату? — спрашиваю я и смотрю на Давида, кажется, он немного расслабляется и делает вдох. Мне нравится, что я вижу в его глазах блеск. Ему нравится эта игра и похоже сейчас он докажет мне, что в неё могут играть двое.

— А где бы ты хотела, детка? — он протягивает руку и хватает мою, мягко сжимает. Я смотрю на него в упор как завороженная. Мне нравится то, что я чувствую, когда он так близко ко мне, когда трогает меня и смотрит так, будто я самая красивая девушка на свете. Пальцы другой руки плавно пробегают по моей нежной коже, едва касаясь. Он проводит по выступающим венам, поднимается вверх от запястья, и я вся покрываюсь мурашками, и, кажется, задыхаюсь. — Может быть здесь? — шепчет он, а потом оставляет мою руку и касается шеи сбоку, проводит за ухом. Снова касается шеи сбоку и опускается к груди. Я слышу свой выдох и громко глотаю. Мое сердце барабанит в груди. — Может быть, здесь? — он смотрит на меня своей фирменной улыбкой, и я не могу это выдержать, просто закрываю глаза и падаю в эти приятные ощущения. Чувствую, как обе его руки оказываются на моей талии, и он рывком притягивает меня ближе к своему телу, а потом его губы касаются моих. Он целует меня мягко и нежно, продлевая те ощущения, что дарили его невесомые прикосновения.

Протягиваю руки и обнимаю его за шею, запускаю пальцы в волосы и сильнее притягиваю Давида к себе. Отстраняюсь и утыкаюсь носом в то место, где шея соединяется с плечом, глубоко вдыхаю запах Давида и чувствую, как у меня кружится голова. Начинаю целовать его шею, слегка прикусываю и чувствую, как он хватает меня за плечи, а потом аккуратно оттягивает назад.

Я несколько раз моргаю, чтобы прийти в себя, потому что меня накрыла дымка возбуждения, сквозь которую мне тяжело думать. Давид выглядит возбужденным, щеки слегка порозовели, глаза блестят, он терзает свою нижнюю губу зубами и мой взгляд сразу падает туда. Я подаюсь вперед, чтобы поцеловать его, но он удерживает меня за плечи еще крепче, чем раньше.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда пытаюсь поймать свое дыхание. Поворачиваю голову и опускаю взгляд на его руку на моем плече, а потом снова смотрю на него.

Когда он понимает, что я сердита сильнее, чем возбуждена, отпускает меня и отходит. А потом направляется к своему шкафу, роется там какое-то время, и я наблюдаю за тем, как он натягивает на себя футболку.

Я шумно выдыхаю. Мой вдох наполнен разочарованием, потому что он явно дает понять, чтобы я не ждала продолжения.

— Ты слишком торопишься — он улыбается и склоняет голову на бок.

Я смотрю на него и несколько раз моргаю, он отшивает меня, я ведь правильно понимаю? — Если не хочешь, так и скажи — заявляю я и поворачиваюсь, чтобы уйти. Но мне не удается. Давид хватает меня за локоть и прижимает к стене и самой двери. — Пусти! — щиплю я и пытаюсь выбраться. Веду себя как капризный ребенок, когда брыкаюсь в его хватке.

Давид рычит на меня и сильнее сжимает — Прекрати! — рявкает он и привлекает моё внимание. Я поднимаю на него свой взгляд и смотрю так, словно пытаюсь испепелить — Действительно думаешь, что я не хочу? — он силой прижимается ко мне, и я чувствую, как он реагирует на меня. На самом деле я ни минуты не сомневаюсь в том, что он хочет. Просто я разозлилась на него. — Я хочу — он шепчет мне в ухо, а потом касается губами местечка за ним, от которого я замираю. Перестаю брыкаться. — Просто ты очень торопишься, детка. — потом он целует меня в шею.

Вхожу в квартиру и прислушиваюсь. Голоса родителей доносятся из кухни, и поэтому я направляюсь именно туда.

После того, как я успокоилась, мы с Давидом поговорили, он напомнил мне, почему не хочет торопиться.

— Добро пожаловать домой — говорит мама и улыбается. У неё раскраснелись щеки, а на лице дурацкая улыбка. Перевожу взгляд на стол и вижу праздничный ужин, свечи и вино. Ничего не могу с собой поделать, когда сжимаю губы в тонкую линию и шумно выдыхаю через нос. — Мы надеялись, что сегодня ты вернешься пораньше.

— Где твои манеры? — я слышу голос отца и, наконец, перевожу взгляд на наших гостей.

Киваю им. Все трое смотрят на меня и моргают.

Я зла, но не на них, а на своих родителей, разумеется. В настоящий момент больше всего на маму. Она пару часов назад написала мне сообщение, с просьбой как можно скорее вернуться домой, потому что у неё ко мне очень важный разговор.

Она меня обмануло.

Прямо сейчас передо мной сидят родители Антона. Оба веселые, довольные, а у его мамы щеки раскраснелись точь-в-точь, как у моей.