— Я не хочу. — говорю я и он проводит рукой по волосам. Раздражение нарастает, и начинает давить на меня, липнет как мокрая грязь, поэтому я делаю шаг в сторону и ухожу к окну. Разворачиваюсь к Антону. — У нас ничего не получится, я хочу чтобы ты прекратил эти попытки. — слышу, как он усмехается. Удивительно, что он как тихая гавань, хотя ему определенно неприятен этот разговор. — Я больше не свободна. — добавляю я и вижу как ярость застилает ему глаза. Он прищуривается, но больше ничего не предпринимает, остается на месте и сверлит меня взглядом.

— Не свободна? — спрашивает он. Я молча киваю. Ты не свободна? Хочешь сказать, что уже нашла себе кого-то другого? — спрашивает он с отвращением на лице — Да ты блин издеваешься надо мной? — кричит он, если не перестанет, нас услышат родители и, вспоминая прошлое, обязательно заявятся сюда. — Я ждал тебя, Кристина. Потом ждал, когда твои истерики закончатся, давал тебе свободу, а ты блин заявляешь мне, что не свободна? НЕ СВОБОДНА?! Да это не серьезно, Кристина.

— Не серьезно? — я округляю глаза. Даже не знаю, что еще ему сказать.

Антон матерится, а я кусаю внутреннюю сторону щеки. Потом Антон шумно выдыхает и бросает на меня взгляд. Смесь раздражения и разочарования плескается в его взгляде и я поджимаю губы.

— Ладно — говорит он и чешет свой висок. — Ладно. — затем он разворачивается и выходит из комнаты.

Хотела бы я сказать, что между нами, наконец, все закончилось, но не могу. Потому что происходит все с точностью до наоборот. Антон странный. Я не получала столько внимания от него будучи его девушкой, но стоило нам расстаться, как он превратился в навязчивого поклонника, который отправляет мне цветы и пишет странные сообщения.

Иногда они приходят ночью и в них странные ошибки. Как если бы он напился и пытался что-то писать, попадая не по тем клавишам.

Давиду не нравится такое внимание, признаю, что и мне тоже. Чем больше я его отшиваю, тем сильнее его ко мне тянет. Он лезет в наши отношения и меня это раздражает, как и то, что папа поддерживает его. Вчера он притащил его на обед к Ане, на который сам напросился, когда узнал, что мы с Давидом находимся там.

Антон и Давид кусались словами большую часть этого провального обеда, а потом Давид просто вышел из-за стола, когда папа принялся вспоминать прошлое лето, когда мы с семьей Антона отдыхали в Тайланде.

Позже мы с моим парнем поругались, кричали друг на друга как сумасшедшие, потому что в этот раз ревновал Давид. Так сильно, что все тело била мелкая дрожь.

Я понимаю его, потому что тоже испытываю эту жгучую ревность, когда мы встречаем кого-то из его прошлой жизни. В такие моменты мне больно, когда я понимаю, что он был у кого-то еще, и их было много. Очень много таких «кого-то», которые выглядят уверенными в себе и невероятно красивыми. Невольно сравниваю себя с ними и от этого всегда чувствую жгучую боль в груди.

Мы забрались на его мотоцикл и отправились на наше любимое место, смотреть на город. Я сидела у него на коленях и гладила лицо, убирая выбившиеся пряди волос. Мне до покалывания в кончиках пальцев нравится, когда он небрежно собирает свои волосы в хвост на затылке. Могу любоваться им бесконечно. Он такой красивый.

Красивый, когда злится, и когда не злится, когда улыбается мне и не улыбается.

А особенно, когда смотрит так будто я самая красивая девушка на свете.

Я ставлю чашку кофе перед Галей и она протягивает руку, берет её, а потом ставит на поднос, чтобы отнести гостю, за столиком у окна. Я сегодня в кофейне у Ани, потому что мне нравится помогать ей и нравится то, что я варю вкусный кофе, поэтому могу стоять за баром, пока Галя выхаживает по залу, потому что у окна сидит тот красивый брюнет, от которого она без ума. Это странные отношения. В прошлый раз, когда я была здесь, он тоже приходил и бросал на Галю восхищенные взгляды, она варила для него кофе, потом он заказал десерт и они обменялись парой слов. Около часа он просидел за столиком, а потом ушел.

Качаю головой, когда Галя едва заметно кивает в сторону Антона. Который стоит здесь. Одна его рука на столешнице, а пальцы отбивают ритм. Он что-то говорит о том, как ему здесь нравится и как все вокруг красиво. Мне наплевать на то, что он говорит, потому что я мечтаю, чтобы он просто ушел.

Из моей жизни.

— Может, поужинаем сегодня? — спрашивает Антон и кладет на столешницу вторую руку. Улыбается мне так, словно кот, который слопал канарейку.

— Ты не в своем уме? — спрашиваю я. — Я не свободна. Сколько раз еще мне повторить, чтобы ты понял.

— Что мне нужно сделать, чтобы ты поняла? — спрашивает Антон и немного подается вперед. Я вопросительно поднимаю бровь. — Что мне сделать, чтобы ты поняла, что вы не подходите друг другу. У вас это не серьезно, ты просто устала от кого-то вроде меня и поэтому встречаешься с ним.

Я хмыкаю. Краем глаза вижу, как входит Давид, и выбираюсь из-за стойки. Улыбаюсь ему, когда он ловит мой взгляд. он снова собрал волосы в небрежный хвост, а на лицо тенью легла трехдневная щетина. Он не улыбается, потому что уже замечает Антона. Вижу, как напрягается его тело, когда он сердито прищуривается и поджимает губы. На нем спортивные штаны и толстовка с капюшоном темно-синего цвета.