Только вот он и был мужчиной из моих снов.

Ловец

Лилит еще раз тяжело вздохнула, поворачивая ключ в замке зажигания. Машина захрипела, фыркнула, но завелась.

— Ты знаешь, что это было? — подняв на меня взгляд, тихо спросил Алекс.

— Догадываюсь, — процедил я сквозь зубы.

— И? — не дождавшись продолжения, уточнил вампир.

— Если твою случайную подружку звали Эллара, то в кулоне заключена последняя в нашем мире энергия любви…

Слова, произнесенные надтреснутым голосом старухи повисли в воздухе. Алекс застыл, ни в силах произнести ни слова, но мы с пириткой даже в темноте салона пикапа прекрасно увидели, как он медленно и очень осторожно кивнул.

— …ь, — выругалвсь старуха, снова откинувшись на спинку сиденья.

Мне показалось, что ведьма пытается унять дрожь в руках. Я знал эту историю — она была еще одним звеном той же цепочки, что и мое собственное проклятье.

Но вообще, я всегда считал это не больше, чем сказочкой для тех, кто боится взглянуть правде в глаза. Якобы, одной марен (в разных версиях фигурировали эльфийки, невинные человеческие девы и даже лесные нимфы — что уж совсем ерунда, их осталось-то всего ничего и самой младшей Лилит годится в дочери) удалось сохранить любовь своего сердца. Как неизвестной женщине удалось законсервировать энергию этого немаловажного чувства, никто не уточнял, поэтому информация ни у одного здравомыслящего человека доверия не вызывала.

А вот у окончательно поехавшего эльфа, видимо, вызвала! Не потому ли Икиель так рвался найти Николетту? Скольких он разослал на ее поиски? И главное — зачем? Ответ напрашивался сам собой — уничтожить. Такие, как он, не способны создавать, только разрушать. А от следующей мысли меня прошиб холодный пот и я резко повернулся к Лилит:

— Как ты считаешь, глава эльфийского преступного Клана обладает достаточной силой, чтобы сломать защиту тайника марен?

Пиритка мгновенно побледнела:

— Думаешь, Летту на берегу ждет ловушка?

— Предполагаю, — кивнул я. — Если он знает достаточно много, чтобы организовать поиск марены в другом мире, и имеет для этого возможности, что помешало ему взломать тайник и выкрасть ожерелье, дающее ей хотя бы право на защиту Океана. Подослать кого-нибудь из своих убийц туда — еще проще!..

— Ты один из них, вообще-то, — негромко напомнил Алекс.

— Праматерь приказала мне привести девчонку к ней, — веско напомнил я, глядя в поблескивающие в темноте глаза вампира. — А ее слово для меня приоритетней задания какого-то остроухого.

— Пристегивайтесь, — неожиданно резко бросила Лилит, снова заводя незаметно заглохший мотор. — Мы должны успеть первыми. И постарайтесь не загадить мне салон!

Машина, несмотря на хорошую ровную дорогу, стучала и гремела так, что оставалось загадкой, как она до сих пор не развалилась. На приборную панель я перестал смотреть, когда стрелка спидометра перевалила цифру сто пятьдесят. Пиритка выжимала из старенького пикапа все, но чувство, что мы безнадежно опаздываем, меня не покидало.

Дураку ясно, что раз она была у князя-колдуна, без провожатых он ее не отпустил. Но кто сможет защитить маленькую глупую марену в нашем страшном мире, забывшем о любви? Тряхнув головой, я прогнал неуместные мысли и посмотрел в окно.

С бешеной скоростью менялась природа, небо начало светлеть, а к тому моменту, когда за очередным поворотом показалось море, из-за горизонта показался край восходящего солнца.

— Как найти этот темный тайник? — покосившись на сосредоточенную на дороге старуху, наконец, догадался спросить я. — Что это место вообще из себя представляет?

Лилит молчала так долго, что я заподозрил, что легендарное место, где марены прощаются с бессмертием, мне придется искать самостоятельно по принципу "пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что". Но ведьма, вписавшись в очередной крутой поворот, немного сбросила скорость и покосилась на меня.

— Там пещера, — бросила она, осторожно сворачивая с дороги и съезжая по крутому склону. — Внутри я не была, издалека видела. Вроде, никаких заклинаний на входе нет, да и тебе-то без разницы… тебя по праву крови пропустят…

Я задумчиво кивнул и, опустив стекло, вдохнул соленый ветер, в отличие от того, к которому я привык, пропитанный солнцем даже в этот предутренний час. Пиритка поежилась и скривилась, но закрыть окно не потребовала.

Вампир оживился, видимо, поняв, что ни в чем обвинять его не собираются, и повернулся к ведьме, решившись задать вопрос, мучавший его последний час:

— Лилит, и что мне теперь делать с этой… вашей энергией?

Старуха хмыкнула.

— Вообще-то, это хороший вопрос, — помолчал и добавила: — на который я понятия не имею, что ответить. Надо посоветоваться с Кали — взаимодействие стихий по ее части. Но совершенно точно могу сказать, что мы ничего с ней сделать не сможем. Если Ловец прав и я не ошибаюсь в своих выводах, использовать ее по назначению, то есть вплести ее на место в мировой узор стихий сможет только Николетта.