— Нет, — возразил он, нахмурившись. — Артефакты. Они скрыты. И… я не помню, где.

Его глаза чуть расширились, будто в беспокойном удивлении. А у меня всё внутри упало.

— Это же плохо, — заметила я. — Артефакты же важные. И вдруг потеряны? Или вы забыли, где они?

— Я многого не помню, — он сжал ладонь в кулак и поспешно вырвал её из моей хватки.

— Мне жаль, — прошелестела я в расстройстве. — Уверена, вы всё вспомните, — закивала убеждённо.

— Я не помню, как это сделать, — он усмехнулся: горько, болезненно.

Показалось, этот разговор заставил его вырваться из своего апатичного состояния. Но лишь на краткие мгновения.

— Кхм, — послышалось от двери недовольное покашливание Агаты. — Что вы тут делаете, Светлана? — потребовала она ответа.

— Погналась за Всеволодом, — я с грустью пронаблюдала, как Драган снова становится бесчувственной статуей.

— Но Всеволода тут нет, — напомнила она. — Вернитесь к своим обязанностям.

— Конечно, — я обернулась к Агате.

Она держала в руках поднос с чайным сервизом. Женщина сверлила меня неодобрительным взглядом, сжав губы в прямую линию.

— Спасибо, хозяин, — неловко поклонившись Царю, я подхватила аспида на руки и поспешила покинуть комнату.

— Кот Учёный и аспид по имени Игни останутся, — донёсся до слуха приказ Царя.

Хоть этого он не забыл. Друзья останутся с нами. Только как быть с артефактами и нашим возвращением домой?

Этот вопрос я задала Глаше за обедом. К тому моменту я успела набегаться за Всеволодом. Мальчик быстро успокоился после разговора с дядей. По крайней мере внешне, а внутренне бесился. И всё это выливалось в шумные игры. Зато сидящий рядом со мной за столом Владик выглядел вполне довольным жизнью. Как и аспид с Котом, которые уже приступили к трапезе.

— Говорила я тебе, не помнит он ничего. Однажды и себя забудет, — она поставила передо мной полную миску каши. — Вспомнить ему надо.

— А как?

— Вот этого не подскажу, девонька.

— Тут всё просто. Светка, влюби в себя царя, — выдал гениальное решение Владислав, хватаясь за свою ложку.

— Дурак что ли?

— Дурак али нет, а дело говорит. Чувства в нашем хозяине пробудить надо, очень надо. А какое чувство самое сильное?

— Голод? — пошутила я, зачерпывая полную ложку кашки.

— Любовь, детонька, любовь, — Глаша хитро улыбнулась, подойдя ко мне.

Она поправила мои заметно растрёпанные волосы и потрепала меня по щеке.

— А путь к сердцу мужчины лежит через желудок, — заржал водяной. — Приготовь Царю борщ.

— Борщ, — буркнула я.

Уметь бы его ещё готовить…

***

— Не хочу спать! — Всеволод прыгал на кровати, подлетая чуть ли не к самому потолку.

И с каждым прыжком моё сердце останавливалось от ужаса и начинало биться вновь с каждым удачным приземлением. Как тяжело работать гувернанткой. А кровать у него была огромная. Да и комнаты тоже. И все шкафы заставлены разнообразными игрушками: от деревянных искусных фигурок ручной работы до фарфоровых статуэток солдатиков.

— Если ты не поспишь, завтра не будет сил играть, — произнесла настолько строго, насколько вообще способна, но мальчик не проникся.

— Будут. У меня всегда есть силы! — он снова подлетел на высоту моего микроинфаркта и со смехом приземлился на перину.

— Но их не будет у меня, если я вовремя не лягу спать. И тогда мы не сможем поиграть.

— Ты обязана со мной играть. Тебе за это деньги платят, — заявил он.

И всё же навернулся. Даже не знаю, как успела его поймать. Причём не руками. А как-то магией. Мальчик завис в воздухе, удивлённо хлопая глазами. И упал на пол с полуметровой высоты. Дальше у меня колдовать не вышло.

— Не ушибся? — забеспокоилась я.

— Нет, — мотнул он головой. — Давай ещё раз!

— Нет! Я тебя случайно поймала. Колдовать не умею.

— Как не умеешь? — удивился он.

— Там, где я жила, колдовать не обучали, — подхватив Всеволода за плечи, я поставила его на ноги. — Но ты можешь меня научить.

— Да?

— Будешь как наш Кот великим профессором.

— Всеволод Ростиславович, — он смешно приосанился, выпятив грудь, и мы вместе захихикали. — А ты меня профессором будешь называть?

— Буду, если сможешь меня учить, о великий профессор.

— Я смогу! Обязательно!

— Только я не смогу учиться, если не высплюсь. И не смогу уйти, если ты не ляжешь спать.

— Не хочу ждать завтра, — насупился он. — А ты расскажешь дяде, что я великий профессор?

— Расскажу, — заверила я его. — И расскажу, что ты вовремя ложишься спать.

— Света, — он ещё сильнее насупил тёмные брови. — Дяде будет интересно? Ему не всё равно?

— Конечно, не всё равно, — я растрепала и так взъерошенные вихры мальчика. — Твоему дяде сложно проявлять свои чувства. Но он тебя любит. И Забаву тоже.