— Небольшие, — после некоторой паузы отозвался Фабий. — Но среди них Мараг.

Заргад испустил тихий вздох.

— А… Теперь понятно, почему ты отправил Арриана сообщить мне. — Он немного помолчал, наблюдая за играющими детьми. — Как он умер?

— Не очень хорошо.

— Какая смерть бывает хорошей? — Заргад посмотрел на Фабия. — А тело?

— Пропало.

Заргад снова кивнул:

— Тогда, полагаю, он простит меня, если я не совершу должных обрядов. Ты убил тех, кто убил его?

— Некоторых. Остальные, скорее всего, уже на пути сюда… или скоро будут, — отозвался Фабий. — Мне нужно, чтобы ты подготовил ясли для немедленной эвакуации в редут «Омега».

Заргад пристально взглянул на него:

— Значит, дошло уже до этого?

Фабий кивнул:

— Похоже, что так. Галактика стала для нас слишком враждебной. Мы должны отступить и начать все заново. Я ввел в действие протоколы «Омега» — каждый новый человек, способный добраться сюда, должен это сделать. Те, кто не сможет, начнут хроноблокировку моих укрытий и уничтожение всех узлов доступа.

— Да ты готов покинуть самую реальность, будь такая возможность, — заметил Заргад с некоторым изумлением.

— В мгновение ока, если бы это значило сохранить все, чего мы здесь добились.

— Столько трудов пропало…

— Труды можно воссоздать. Можно собрать новые образцы. Переоткрыть открытия. Но мои создания бесценны. Они несут в себе семена будущего. Я не дам их уничтожить. — Фабий указал на детей. — Часть их отправится к новым хозяевам — новым защитникам. Для остальных сгодится и редут «Омега».

— А что с нами?

Фабий отвел взгляд:

— В редуте «Омега» для нас места нет.

Заргад фыркнул:

— Нет. Конечно нет. Значит, мы должны драться?

— И умереть, если придется.

— Все это замечательно, и тебе хорошо говорить, Повелитель Клонов. Смерть тебя не догонит.

— Лучше скажи, что я от нее убегу. Но, кажется, это ненадолго. — Фабий покачал головой. — Прежде мы бы даже не усомнились в правильности такого курса.

— Мы тогда были как дети. Теперь же нам известна правда жизни. — Заргад едва заметно улыбнулся. — Я никогда не лез в междоусобицы Двенадцатого. И у меня нет никакого желания возвращаться в легион. Мараг мертв. Что мне там делать?

— У тебя есть твои собственные эксперименты.

— Но вот это была — и есть — моя страсть. Совершенствование видов. — Он рассмеялся. — Скольких из нас ты заразил своей особой манией? Ты подчинил нас, сделал продолжением своей воли, а теперь просишь бросить их?

— Я прошу вас защитить их. Сделать то, для чего мы были созданы, в самый последний раз. — Фабий помолчал. — Мне нужно, чтобы ты отправился с ними.

— Что?

— С детьми. С теми, что уходят с Альфа-Легионом. Нужно, чтобы кто-то о них заботился. Наставлял их. — Фабий посмотрел на него. — Защищай их, пока они не будут готовы.

Заргад отвел взгляд, но через какое-то время кивнул:

— Ладно.

Фабий хлопнул его по плечу.

— Отлично. Я сообщу Перону. — Он повернулся к приближающемуся Арриану: — Да?

— Я собрал их в атриуме, как ты и просил.

— Всех?

— Всех, кто остался.

Фабий вздохнул и провел рукой по редеющим волосам.

— Ладно. Лучше покончить со всем разом.

— Как думаешь, чего он хочет? — буркнул Скалагрим.

Дуко не ответил. Повелитель Ночи нарочито избегал общения — кроме тех случаев, когда дело касалось Хорага. Хорага любили все. Даже несмотря на то, что все ненавидели Саккару. Спустя несколько минут молчания Скалагрим вздохнул и переключился на что-то другое.

Атриум гудел от пения насекомых и особого щебета нескольких видов певчих птиц, обитавших на многих мирах, прежде принадлежавших альдари. Скалагрим считал, что птицы — это потомки домашних питомцев, брошенных дичать, когда хозяева оставили свою империю. Певуны были ярко окрашены, чрезвычайно ядовиты и владели целым набором трелей, напоминающих крики умирающих животных.

Атриум был вотчиной Цорци. Пожиратель Миров обладал настоящим талантом к ботанике. Странные цветы росли на толстых лианах, которые покрывали стены и пол, наполняя пространство диковинным ароматом. Некоторые растения служили не просто приятным украшением — это были хищные создания, и поэтому вокруг наблюдалось мало паразитов.

— Кстати говоря, — пробормотал Скалагрим, изучая своих коллег-апотекариев. Их осталась всего горстка. Хораг Синь. Дуко, Повелитель Ночи. Эмикос Скол и Элиан Хадал из Третьего. Улыбающийся Граф, чьи пальцы заканчивались шприцами. Гемеракс из Железного Оплота. Те, кому оказалось некуда идти или не было острой необходимости уходить. Скалагрим подумал было завязать с ними разговор, но не увидел в этом смысла. Гемеракс был дураком, а Граф — сумасшедшим. Скол и Хадал — два высокомерных приспособленца, которые редко снисходили до разговора с кем-нибудь из легиона помладше. А Хоpaг… Ну, Хораг и есть Хораг.