— Не знаю. Возможно, заторможённая реакция тела на секс.

— Хороший ответ.

Он вдруг вновь начал расстёгивать свою одежду.

— Снимай свою.

Я спустила брюки и бельё вниз. Он начал вновь входить в меня на этот раз медленно и по чуть-чуть. Истома тут же заколыхалась между ног. Я начала дышать глубоко.

— Нравится?

— Да, — выдохнула я.

Он начал толкаться чуть чаще. Я откинула назад голову постанывая.

— Верю, что нравится. Вижу.

Он начал водить пенисом глубже и амбициознее. Волна удовольствия запульсировала чётче. Он вдруг присел, меняя угол, и стал насаживать меня на член, удерживая за ягодицы. Я выгнулась спиной назад, хватаясь за что ни попадя.

— Можешь взять меня за плечи.

Я тут же сделала так. Он вколачивал такт и надёргивал меня на себя. Наслаждение смело последние мысли. Мужчина кончил минутами позже, продолжая сжимать мои бёдра. После чего оделся вновь.

— У тебя есть пятнадцать минут, — бросил он, выходя за дверь.

Я с трудом уложилась в этот промежуток, чтоб умыться и привести себя в порядок. Меня потряхивало, нервная дрожь, как мина замедленного действия, засела внутри, того и гляди, рванёт. Я вернулась к своему креслу. Мужчина не сводил с меня глаз.

— Дай мне свою сумку, — произнёс он.

Я протянула ему испрашиваемое. Он начал перебирать мои вещи. Путеводитель пролистал мельком. Телефон, документы и кошелёк переложил в свой кожаный кофр. Долго листал конспекты.

— Что это?

— Лекции.

— Ты учишься?

— Нет. Это со студенческих времён. Решила освежить знания.

— Понятно.

Он перебрал оставшееся и вернул мне.

— Через два часа посадка. Из самолёта мы выйдем вместе. Потом я отвезу тебя в отель. Будешь возникать и рыпаться, отдам тебя на съедение шакалам.

— Я не собираюсь так делать.

— А вот это мы проверим в процессе. Веди себя, как нужно и не наживёшь себе других проблем по более тех, что уже нашла. Усвоишь, что я из себя представляю и что могу с тобой сотворить, если будешь болтать лишнее, я тебя отпущу. И запомни: на любые действия спрашивать разрешение. А теперь не мозоль глаза своим испуганным взглядом.

Я отвернулась к окну.

Генеральный хотел сделать мне приятное, заказав билет в этой категории. Я бы сама полетела в эконом классе. И вот его забота аукнулась последствиями большими, чем все случайности жизни, вместе взятые. За что мне это? Да ещё на данном этапе? Да ещё и в исходном теле?

Мне ведь ничего не мешало выбрать стандартную оболочку — основную, в которой проводила большую часть времени. Нет в кои веки решила выгулять себя на море. И вот на тебе — удар под дых. А я выпутаться не могу. Бросить истинное тело — это было бы последнее на что бы я решилась. Грубый секс, угрозы, запугивания, даже насилие, но только не оставить на произвол судьбы. Нет. Никогда. Мне этого хватило. Домой я вернусь такая, какая есть. Я судорожно вздохнула, предаваясь своим тяжёлым думам.

Рука мужчины ухватила за запястье.

— Будешь вести себя так же, как сейчас, тихо и мирно, я отпущу тебя совсем скоро.

Я, не отрывая взгляд, смотрела сквозь стекло.

— Ты слышала, что я сказал?

— Да.

— Когда отвечаешь, смотри мне в глаза.

Я повернула голову.

— Да.

И тут же отвернулась.

— Видеть меня не хочешь?

— Вы сказали не мозолить вам глаза.

Он рассмеялся.

— Верно.

Он больше ничего не спрашивал, но руку мою не выпустил, даже стал поглаживать пальцами. Я старалась не шевелиться.

— Странное у нас с тобой знакомство. Ты не находишь?

Я повернула голову к нему.

— Мы не знакомились.

— Разве?

— Мы не представлялись друг другу.

— Да, это точно. Думаю, пока это так и оставим.

Он сместил ладонь на пальцы и сжал их.

— Я не должен был лететь этим рейсом — бронь была на другой самолёт. Но дела задержали, смог вылететь только сегодня. Да и билет был на другое место. Но рядом посадили бабёнку, от которой духами так несло, что пришлось сказать стюардессе, что я аллергик. Она пересадила сюда. Я решил, что девчонка в трениках, всё же получше, чем та девица. Хотя грудь у неё была зачётная. Я даже хотел трахнуть её в туалете, чтоб посмотреть, как она колыхается от моих толчков. Но что вышло, то вышло. Только ты беспокойная до жути. То и дело туда-сюда крутилась, что раздражать начала.

— Я даже вас не касалась.

— Нет. Но ты так елозила бёдрами, что у меня засвербело в одном месте. А наклоняясь к сумке, у тебя всё время поясница оголялась.

— Это не преступление.

— Нет. Только ты её с шелестящими движениями гладить начинала. И это действие так чётко попадало в такт моего свербежа, что я едва сдерживался, чтоб тебе руки не связать. Я вдруг трахнуть тебя захотел до ужаса, чтоб только ты утихомирилась уже.

— Вам это удалось.

Он рассмеялся.