Я ничего не сказала, спуская спортивные брюки и нижнее бельё, усаживаясь на унитаз. Незнакомец не спускал с меня глаз, пока я просто мочилась. После чего, промокнув туалетной бумагой промежность и спустив воду, я оправила одежду и подошла к раковине, где помыла руки и умыла лицо.

Закончив, я развернулась к нему.

— Я бы хотела поесть.

— Я закажу в номер ужин, — произнёс он, всё ещё перегораживая мне путь. — Я тоже хочу помочиться. Расстегни мне брюки, достань член и поддержи его, пока я буду это делать.

Я потянулась руками к ремню его брюк и молнии. Довольно быстро освободив эту часть так, чтоб стало видно его нижнее бельё и то, что под ним. Он перехватил мои запястья и сделал несколько шагов к унитазу. Как только пальцы исчезли с моих рук, я приспустила пояс его брюк и нижнего белья пониже так, чтоб стал виден член, в коротких тёмных волосах. Я придерживала его пальцами, пока он мочился. Я смотрела, как он это делал, чтоб контролировать процесс. Когда он закончил, я оторвала немного туалетной бумаги и промокнула кончик члена. После чего оправила одежду мужчины, приведя её в надлежащий вид. Я спустил воду и подошла к раковине. Я намыливала руки, когда он встал вплотную ко мне и переплёл свои пальцы с моими — мокрыми и мыльными. Я намылила и его, чтоб потом вместе смыть под краном пену. Ванную мы покинули вместе.

— Если б пришлось, ты подтёрла мне зад? — спросил он, когда мы вернулись в комнату и уселись друг напротив друга.

— Да.

— Значит, сделала бы это через не могу?

— Да.

Он чуть помолчал.

— Ты собирался заказать ужин, — произнесла я.

— Да, конечно.

Он взял телефон и сделал ещё один звонок. А когда закончил, спросил:

— Ты перешла на ты, почему?

— Глупо обращаться на вы, если я уже подержала твой пенис в руках.

— Считаешь, это сблизило нас больше, чем твоё лазанье в моём теле?

— Это плохо контролируемый процесс, издержки профессии.

— Чем ты занимаешься?

— Подгонка тела для переселения.

Он помрачнел.

— И много их было?

— Больше ста за два года.

— По-твоему, это много или мало?

— Достаточно.

— И откуда тела?

— Суицидальные и несчастные случаи.

— И тебе нравится твоя работа?

— В некотором роде.

— Настоящее тело могут не многие себе позволить.

— Да. Но государство оказывает поддержку нуждающимся гражданам, и они нередко становятся нашими клиентами. Они не могут рассчитывать на красивое и молодое, но вполне конкурентоспособное внешне.

— Считаешь, ты делаешь хорошее дело?

— Да, в некотором роде.

Мужчина задумался, застучав костяшками пальцев по подлокотникам.

— Тебе придётся как следует попотеть, чтоб убедить меня, что ты не сдашь меня службам.

— Почему для этого не может подойти какое-либо заверение в письменном виде?

— Нет. Создавать собственными руками доказательства я не намерен. Я должен убедиться, что твои слова не расходятся с делом. И мои приказы для тебя непустой звук, и ты будешь выполнять их в точности. Поэтому мы не расстанемся, пока я не получу гарантии, что ты понимаешь последствия, если вдруг предпримешь попытки меня изобличить и вывести на чистую воду. Ты должна убедиться, что я не бросаю слов на ветер и довожу начатое до конца.

Когда принесли ужин, мы перешли в гостиную и сели за небольшой стол, приступив к еде. Есть хотелось ужасно, отчего блюда казались в два раза вкуснее.

— Мне нравится, с каким аппетитом ты ешь.

— Я голодна.

— Я тоже. А ещё я всё больше хочу затрахать тебя, поиметь, отодрать. Мне это нестерпимо хочется. Ты нарушила мои планы, отчего я теперь вынужден заниматься тобой. Я хочу получить хоть какое-то удовлетворение от этой ситуации.

— Я не совершила в отношении тебя никаких насильственных действий.

— Нет. Но я трачу на тебя своё время, а оно очень дорого стоит. Компенсировать это можно только сексом. Ничего другого ты мне не можешь предложить.

— Могу.

— Да? И что же это?

— Я могу сделать так, что следы вмешательства в это тело будут менее заметны.

— Я так понимаю, для этого я должен освободить его на время?

— Да. На сутки примерно.

— Нет. Это мне категорически не подходит. Секс с тобой — это вполне меня устроит. Не забывай про условие: никаких возражений. Я многое с тобой могу сделать, но ограничусь пока лишь этим. Я не хочу тебя бить, пытать, увечить. Я могу это. Но такое я оставлю на крайний случай, если увижу, что ты не воспринимаешь моих угроз всерьёз и сама не хочешь идти мне навстречу.

— Это моё исходное тело и я не хочу, чтоб оно получило какие-либо травмы.

— Здесь всё зависит от тебя. Ты ведь не сомневаешься в моих словах?

— Думаю, нет.

— Рад слышать. Это значит, что ты понимаешь всю серьёзность своего положения.

Вскоре в номер пришёл ранее виденный внушительного телосложения телохранитель с двумя молодыми, красивыми девушками. Они были похожи на юных студенток. Обе блондинки, обе со светлой молочной кожей. Фигуры высокие с полными грудями, тонкими талиями и пышными бёдрами. Они сексуально смотрелись в обтягивающих, но не вызывающих платьях и изящных босоножках.