— Утром жрицы мимо пойдут. — И спохватившись, возмутилась: — Это я стерва? Вы, значит, меня убивать собрались, а стерва — я?

— Зачем убивать? — удивились снизу. — Вас Его Величество герцогу Тальму обещал в награду за преданность. Как привезем, так и поженитесь.

Потрясающая наглость.

— Это какое Величество? Эгберт?

— Ну да, наш новый король.

— Ваш новый король разве не обсудил с Тальмом мои предпочтения в домашних животных?

— А Его Величество обещал издать указ, чтоб кошек больше в домах аристократии не держали.

— Мышей и крыс он сам ловить собирается? — изумилась я. — Или вместе с Тальмом?

Внизу озадаченно замолчали.

— Мой старший брат — идиот, — сообщила я Дженкинсу очевидное. — Все, я готова.

Я поднялась на ноги, и Дженкинс сделал шаг дальше по тропе.

— Милорд, куда вы? Мы возвращаемся к обители. У господ наемников, должно быть, хорошие лошади.

— О, вы правы, конечно.

— Стерва-а-а-а! — послышалось снизу на четыре голоса в разнообразных выражениях.

— С белыми ногами не берите! Она захромала! — наемник чуть не плакал.

— Уговорил, не возьмем, — пообещала я.

Мы обогнули провал, откуда доносились три голоса, выражающие несогласие с моим решением. Хозяин хромой лошадки молчал — опасался.

После разговора с бандитами у меня будто груз с плеч свалился. Дженкинс не лгал, Эгберт пытается захватить власть, а Дженкинс меня спасает. Хотя, казалось бы, лучше бы наоборот, лучше бы все это было шпионской игрой Дженкинса, и в столице было бы все в порядке, папенька сидел на троне, Альфред при нем, страна не стояла бы на грани войны с соседями и не была бы под угрозой вторжения с материка. А я бы выкрутилась и сбежала, спрятавшись в скалах от Дженкинса. Но нет, действительно, был бунт, была опасность, Дженкинс меня и правда спасал. Волосы горгоны, почему мне от этого легче и даже приятно?

Я быстро отстала от Дженкинса, который чувствовал себя намного увереннее на тропе и бодрее, несмотря на поздний час, поэтому мы поменялись местами, и теперь я задавала темп. Пока осторожно спускались, я вздохнула:

— Лорд Дженкинс, скажите, почему у всех, кто хоть как-то касается моей судьбы, возникает желание выдать меня замуж?

— Не могу сказать с уверенностью, — послышалось из-за спины. — Я, если помните, был в другом положении.

— О да, вы изображали, что собираетесь на мне жениться, — усмехнулась я. Сзади молчали. — Милорд?

— Да?

— Что бы вы сделали, если бы я выбрала вас?

— Ваше высочество, я затрудняюсь ответить так, чтобы вы поверили.

Я резко остановилась и развернулась, отчего Дженкинс влетел в меня и едва не сбросил с обрыва, но успел придержать, а мне пришлось ухватиться за его плечи.

— Ой, простите. Милорд, вы очень меня обяжете, если оставите высокопарные обращения. Я — Беастрисс, а лучше Трис.

— Я не смею.

— Смеете. Считайте, что я приказала. Ну-ка, повторите: Трис.

— Трис, — обреченно сказал мужчина.

— Эрик — ненастоящее имя?

— Пусть пока будет Эрик, Ваше... Трис.

Мы одновременно обнаружили, что так и стоим: его руки у меня на талии, мои — на его плечах. Я отстранилась и вновь пошла вниз по тропе.

— Что бы вы сделали, Эрик? — повторила я вопрос, огибая выступ скалы. Сил у меня было намного меньше, чем при подъеме, и я ступала медленно, цепляясь за камень у лица.

Эрик придержал меня под локоть:

— Осторожнее, теперь направо.

— Вы уходите от вопроса? — Усталость сделала меня ворчливой, и я старалась сдержать недовольство.

— В... Трис. Может быть, вы мне не поверите, но если бы вы назвали отцу мое имя, я бы на вас женился.

— Зачем? — спросила я озадаченно. — Разве вы проникли во дворец для этого?

— Нет, я решил воспользоваться возможностью завести несколько полезных знакомств.

— Но вы два дня не показывались из крыла женихов.

— Судя по тому, что две горничные и камеристка входили в число ваших конфиданток, вы сами знаете, насколько прислуга может быть полезнее аристократов, а слуг у нас хватало. Кроме того, во дворце была некая леди, которая знала меня под другим именем, и я решил выждать, пока она уедет.

— О, был бы забавный конфуз. Но вы все равно раскрыли себя. Верней, я вас приняла за агента нашей тайной службы, но когда полковник от вас отказался, мы поняли, что вы, действительно, агент, только тайная служба не наша. Признаться мне было бы жаль, если бы вас уволокли в допросную как Сантиона.

— За это можете не беспокоиться. Если бы меня арестовали, я бы немедленно назвался, и мне всего-лишь пришлось бы провести пару недель в камере, пока королевские службы наших стран обмениваются "любезностями", торгуются и выбирают, на кого меняться. Все же мы союзники, и работая в Ангории я не очень сильно рискую.