* * *

По пыльной дороге медленно шли девять человек и вели под уздцы своих нагруженных коней.

Мне и всем моим друзьям пришлось обзавестись местной одеждой. И если парням было достаточно сшить по паре штанов и рубах, а также теплые вещи на зиму, то мне и Людмиле Борисовне пришлось потратиться и на штаны с рубахами для тренировок и на платья, в которых мы должны были ходить всегда. И теплой зимней одеждой нам нужно было запастись больше, чем мужчинам. Очень кстати пришлось здесь мое приданое. Нам всем еще и военную амуницию придется приобретать. И обустроиться на новом месте дело непростое и недешевое.

— Кира, о чем ты думаешь? — Спросил шагавший рядом Анастас.

— О тебе. — Улыбнулась я ему.

Анастас шагнул ближе ко мне, чтобы наш разговор никто не слышал:

— Я тоже о тебе думаю. Каждое мгновение.

— И как ты служить-то будешь, думая только обо мне? — Прижала я руку к своему рту.

Анастас, прикусив губу, оглянулся на шагавших невдалеке парней. А все они нагло смотрели прямо на нас, ни о каком уединении мы не могли даже мечтать. И нам, влюбленным молодоженам, приходилось ловить каждый момент, чтобы коснуться друг друга или урвать тайком хоть один поцелуй. Но это было даже интересно, как будто у нас все еще длится период ухаживаний, и мы усиленно делаем перед окружающими вид, что еще не решили, нравимся ли мы друг другу.

Пришлось Анастасу со вздохом отступить от меня дальше.

Яркое солнце обжигало кожу, но мы все продолжили смеяться и весело обсуждали брачный ритуал Людмилы Борисовны и Армена. Они поженились в прохладном храме. Никто в них из лука не стрелял, наоборот, им дарили цветы и во славу их молодой семье пели песни.

— А наша Кира даже замуж нормально выйти не смогла. — Сказал Алекс.

— Кира не виновата, это Настенька ее до храма не довез. — Вставил Колян.

Так уж получилось, что парням понравилось дразнить моего мужа эти именем. Стоило поблагодарить за это Рому.

А Анастас в ответ всегда подбирал для них новые местные женские имена. И сейчас он посмотрел на Коляна и спокойно проговорил:

— Калисфения, я и сам мечтал о ритуале в храме.

— Я не Калисфения! — Уже привычно возмутился Колян.

— И я не Настенька. — С невозмутимой улыбкой ответил Анастас.

— Почему у Настеньки самый красивый конь? — После недолгого молчания спросил Мишка.

— Потому что я умею выбирать коней. А ты, Минодора, моих советов не слушал… не слушала.

Мишка, конечно, каждый раз возмущался, как в первый. И при этом сильно злился:

— Я не Минодора! Еще раз меня так назовешь…

— А я не Настенька. Слышал…ла меня, Мнемозина?

Нам в который раз пришлось остановиться, потому что Мишка полез воспитывать Анастаса кулаками. И, конечно, мой муж в очередной раз вывалял его в пыли.

В начале нашего пути эти их споры и драки меня пугали. Но сейчас я, как и Костас, смотрела на драки, который нередко заканчивались разбитыми носами с умилением взрослого, который любуется первыми шагами ребенка. Что поделаешь, мальчишки таким образом притирались друг к другу и очерчивали для себя границы дозволенного. В будущем доверие, зародившееся между ними во время этого путешествия, очень нам помогло. Сейчас же я снова помогала вытирать кровь с лица Анастаса, а он, наконец, обняв меня за талию, с улыбкой принимал заботу. А я в уже в который раз с гордостью отметила, что он ни разу не повторился в именах, которыми нарекал моих друзей.