Пуховка недовольно фыркнула, но осталась на прежнем месте.

Беата сделала еще два глотка отвара и вновь сомкнула веки.

Как попасть в нужное место? Как? Покажи дорогу. Открой мне путь. Открой, открой, открой…

Ее сознание плавно вылетело из дома. Все вокруг была размыто и приглушено, один лишь вересковый круг пылал, перетекая сам в себя, словно лиловая лава. Беата взлетела над ним и поплыла дальше.

В лес.

Прямо-прямо-влево, прочь с тропы, меж деревьев, недалеко, за оврагами, скрыто от чужих глаз, чтобы не нашли, не наткнулись, не помешали, вот они камни, вот искомое, над плоским валуном — остатки ауры демона… Что он спрятал там? Что в лесу ценного? Покажи. Покажи. Ну же, покажи сокровище в лесу. Где оно? Где то, что спрятал призыватель?

Но ее дух парил на одном месте. Его никуда не влекло. Вокруг был лес, да и только.

Она ошиблась. Ничего он там не прятал. «Пугалка» поставлена по другой причине.

Призыватель. Где он? Тот, кто призвал демона в Хисшир. Враг Беаты. Откройся. Покажись. Где ты прячешься? От ведьмы не скроешься, ведьма найдет и утащит тебя в ад.

Где ты?

Где?

Где?

Где?

Где?!

Пуховка вцепилась ей в палец с такой силой, словно пыталась отгрызть его.

Беата взвыла и отшвырнула ее.

— Ты что творишь?! Больно же!

Пуховка яростно распушила шерсть и гнусаво заорала. После чего оскорблено бросилась прочь.

Беата застонала. Она замерзла. Все тело затекло и плохо слушалось. Спина отваливалась, а пальцы все были в мелких ранках от кошачьих клыков.

За окном была глубокая ночь.

Пуховка не смогла разбудить ее сразу, но изо всех сил пыталась вывести из транса.

— Ненавижу ясновиденье, — хрипло выдохнула Беата, с трудом поднимаясь с пола.

Она зажгла свет, растопила камин и поставила чайник. Нанесла на ранки лечебную мазь. Отыскала Пуховку и долго задабривала ее кошачьими лакомствами, пока не получила прощение. Устроилась с чашкой горячего чая планировать завтрашние действия.

Место призыва было в лесу. Но это единственное, что ей удалось увидеть. Призыватель там ничего не прятал и успешно скрылся от ее поиска.

Ведьма? Ее враг — не деревенский дурак, а хитрая и могущественная ведьма? Кто еще мог полностью заблокировать ей третий глаз? Беата не была сильна в ясновиденье, но она, знала, как работают эти чары. Обычный человек не сумел бы спрятаться от колдовского взора.

Нужно было найти пентаграмму. А значит — сойти с тропы.

Беата зевнула.

Завтра она начнет подготовку. А сегодня намажет себе спину и ляжет спать.

Месть была ужасно утомительным делом.

Офицера Харта она встретила сонная, непричесанная и мрачная. Дальше порога не пустила.

— Сегодня я буду спать.

— Весь день?

— Весь.

— Может вам что-нибудь принести? — он оглядел ее. — Еды, лекарств? И что с вашими пальцами?

— Подралась с кошкой. Ничего мне не нужно.

— Вы ведь не попытаетесь сбежать в лес в одиночку? — прямо спросил он.

— Сам дурак, — Беата зевнула и подхватила на руки Пуховку, трущуюся об ее ноги, — ходит к нам и ходит. Работы у него, что ли, нет? Семьи? Друзей?

— Работа есть. Мне поручили вас охранять, и я буду это делать. Учтите, незаметно пробраться в лес вы не сможете: я тут же узнаю об этом и остановлю вас. Не делайте глупостей, ладно?

Пуховка раздраженно зашипела на него.

Беата приподняла брови.

— Из вас вышел бы отличный тюремщик.

— Охранник. Воспринимайте меня, как охранника.

— И с чего я вообще решила, что вы — приятный и симпатичный мужчина? — вопросила в пустоту Беата, после чего закрыла дверь у него перед носом.

Для похода в лес ей требовались защитные амулеты. Она достала деревянные заготовки, написала несколько заговоров и заколдовала их. Провела пальцами, связывая дерево и пропитанную магией бумагу. Порылась в вещах и достала костяной нож.

Это был скорее ритуальный предмет, нежели оружие, но при наложении соответствующих чар мог отлично убить кого угодно, от человека до нечисти, даже если убийца был слабым и неопытным.

Такие ножи использовали для жертвоприношения птиц и животных в ведьминских ритуалах. Резать ими травы было невозможно, а вот колоть и рвать живую плоть — легко.

Но можно было использовать их совсем иначе.

— Пуховка! Иди сюда, мое сокровище.

Та вспрыгнула на стол и спокойно села рядом. Фамильяры не могли долго злиться на своих хозяек, они обязаны были их любить. Привязанность и подчинение были заложены в их природе.

Беата почесала ее за ухом и сняла белую шерстинку. Положила на нож и забормотала заговор, устанавливая связь. Перед глазами на секунду мелькнула тончайшая паутинка, протянувшаяся между ним и фамильяром.

Готово.