— Ну-ка пойдём зайдём, спросим у продавцов в «Булочной», — сказала Рита и направилась к магазину.

— Подскажите, где тут магазин «Редкие книги»?

— Книги? Это вам на другую улицу…

— Нет. На этой улице. Вчера был. Она там книгу купила, — Рита указала пальцем на меня, и все в магазине обернулись в мою сторону.

— Не было тут такого никогда. Да, Свет? — продавщица обратилась к своей напарнице.

— Отродясь не было, — ответила она.

Мы вышли ещё более удивленные. Поспрашивали в соседних магазинах. Везде говорили одно и то же: никогда здесь не было книжного, мы ошиблись.

— Как такое может быть? — спрашивала я у самой себя.

— Мистика какая-то.

На обратном пути я решила, что это самый фантастический эпизод в моей жизни: купить книгу в магазине, которого нет. Собственно, и книги нет, только одна строчка, чего-то там про выбор, который не можешь сделать. Оставлю книгу у себя, вдруг принесёт мне счастье?

Но Рита развеяла ощущение чуда. Как настоящий (будущий) юрист она попыталась найти логическое объяснение:

— Это какой-то мошенник. Продаёт пустые книги втридорога. А на следующий день уезжает из города, чтобы его не нашли недовольные клиенты.

— Почему тогда его никто, кроме нас, не видел?

— Все просто: он им заплатил за молчание.

Мне хотелось возразить, что для магазина нужно место, в конце концов, время, чтобы организовать такой переезд. Но в Ритином объяснении было что-то разумное, так что спустя время и я начала думать, что это простой обман.

Мы попрощались на перекрёстке, и я свернула к моему двору. Сердце стало стучать чаще, ладони запотели, я внимательно всматривалась в прохожих, даже оборачивалась и смотрела на тех, кто идёт сзади.

Если я сейчас столкнусь с Кириллом, что я ему скажу? Это будет очень неловко, что я наделала! Поэтому и говорят, что нельзя первой признаваться парню. Хотя мне никогда не нравились все эти «правила». Кто их придумал? Те, кого отвергли? Я верила в то, что для настоящей любви нет ничего невозможного. Разве любовь можно спугнуть, напугать, оттолкнуть? Мне кажется, нет. Ведь это не маленькая испуганная птица, а скорее гордый, летящий в небе орёл. Так я думала, и все-таки, когда я поднялась к себе домой, я с облегчением выдохнула, закрыв дверь. Обошлось без случайных встреч.

Мама вышла из комнаты с недовольным видом. Что на этот раз?

— Ты забыла, что обещала по выходным мне помогать. Я убираюсь одна, а ты по каким-то магазинам с утра пораньше ходишь, не уберешься — вечером сидишь дома, без танцев.

В мыслях всплыли давно забытые строчки из начальной школы «Лето красное пропела, оглянуться не успела, чего-то там…Так пойди же попляши». Помню, как говорила учительнице, как мне жаль бедную стрекозу, она училась танцевать, а вредный муравей не хочет ей помочь. Теперь вредный муравей — это моя мама.

Когда я протирала пыль в комнате, запиликал телефон, пришло сообщение.

Я встала как вкопанная. Это Кирилл — с Ритой мы недавно расстались, а кому мне ещё писать?

— Что с тобой? — спросила мама.

— Да ничего, сейчас вернусь, — я побежала в ванную комнату, чтобы мне никто не помешал прочитать то, что там написано. Села на закрытый крышкой унитаз, вдохнула побольше воздуха и (эх, была, не была) открыла сообщение.

Да, от Кирилла.

«Прочитал твоё письмо. Ты молодец! (Дальше смайлики, которые хлопают в ладошки) Очень здорово написано. Ты настоящий поэт. Спасибо». И все. Точка. Точка.

И это все? Я положила телефон на пол и прижила голову к коленям. Хотя чего я ожидала? Что он напишет «я люблю тебя, давай не расставаться до конца дней и придумаем сегодня, как назовём будущих детей»? Хотелось бы, конечно, такого сообщения. Но тогда бы это был не Кирилл. Не этот холодный, замкнутый, отстранённый парень, но в то же время такой притягательный и тёплый, домашний. В конце концов, он ни с кем ещё не встречался, он свободен, и я первая девушка, которая призналась ему в любви. И навсегда ей останусь, такое не забывается. Я улыбнулась и подняла телефон, прочитала сообщение ещё раз. Кирилл хвалит меня, благодарит, но уж точно не отвергает… Или он таким образом отстраняется от неприятного разговора? Не хочет говорить твёрдого «нет». А может, это и есть его «нет»? От всех этих домыслов у меня голова разорвётся! Надо бы показать сообщение Рите, но она начнёт шутить. Не хочется этого. Кирилл ей никогда не нравился, она скажет мне в сотый раз забыть про него.

Я написала ответ:

— Спасибо. И улыбочка в конце, чтобы не думал, что я сижу в туалете и расстраиваюсь. Что я разочарована.

А что ещё ответить? Спросить у него, почему он оценивает мое стихотворение, как на уроке литературы? Почему ничего не сказал о том, что там написано? Почему сделал вид, что это не признание, а просто стихотворение на день рождения, как будто я подарила ему открытку с напечатанными буквами, безликими и бесчувственными буквами.

Я стёрла «спасибо», затем напечатала снова.