Шрифт:
— Бедный мой малыш, потерпи, сейчас помажу твою многострадальную попу.
И это снова был наполненный нежностью голос его леди.
— Ёжик, подай влажную губку, вон ту, да.
Пылающей кожи осторожно коснулись, и Вадик заскулил — даже прохладное прикосновение несло муку.
— Тише, мой хороший, я только пот сотру. Вот, умница. А теперь помажем.
Эта прохлада наконец-то несла облегчение, и он буквально растёкся под нежными пальцами. Знобило, и леди, разумеется, это заметила.
— Ёжик, помоги Дику встать, тихонько.
Сильные руки брата подхватили его подмышки и потянули вверх. Кожа на заднице и бёдрах протестующе взвыла, заставив жалобно всхлипнуть.
— Ничего, милый, сейчас будет легче. Давай, Ёжик, веди сюда. И снимай уже свои стринги, не мнись.
Вяло трепыхнулся отголосок веселья: стринги? Серьёзно? Потом точно надо расспросить Олега. А пока слишком лениво и зябко. Он по-прежнему не открывал глаз и только чувствовал, что его куда-то потянули, придерживая с другой стороны. Упав на кровать, понял, что Лира опустилась рядом, обняв руками и прижимая к себе.
— Ёжик, давай, накрой Дика. И не смотри на меня так просительно, можно. Ложись.
Ну и пусть. Руки Лиры всё равно обнимают именно его. Мелькнувшая мысль заставила испугаться — снова? Дурак, ой дурааак.
— Какой же ты у меня всё же неженка, Дик. Не такие и сильные же удары были.
Стало стыдно. Немного. Может и не сильные, для Олега, к примеру. А ему очень даже.
— Ладно, солнышки мои, на сегодня всё, спать. Утомили вы меня. Все разговоры завтра.
Он пригревался под одеялом, прижатый к желанному телу, и дрожь постепенно уходила. Если бы ещё мозг не сверлила предательская мысль: солнышки, оба.
Глава 21. Свидание
— Ой! Да больно же!
— Терпи. Я ведь осторожно, потихонечку.
— Легко тебе говорить… Ай-яй-яй!
— Тихо ты, разбудишь ещё нашу леди! Я уже почти всё.
Предупреждение запоздало, и бурный разговор свистящим шёпотом уже меня разбудил. Очень интересный разговор, на грани приличия, если бы я не понимала, в чём дело. Так что просыпаться «официально» не спешила — полежу, послушаю, как общаются мои нижние, когда думают, что у них нет свидетелей.
— Ууу… садюга. Ну как такое можно переносить спокойно, а? Да ещё и наслаждаться!
В ответ — тихое фырканье.
— Всё, кажется, везде намазал. Но ты такой неженка… Не представляю, как ты будешь сегодня сидеть.
— Чёрт, а я вот не представляю, как одеться!
— Ха, всего-то делов. Открой вон тот шкаф, там у Лиры куча всего. Стринги в том числе.
— Чего? Ты откуда знаешь?
Тишина, и Лира отчётливо представила, как скривился Олег. А может даже и смутился.
— Откуда… Она меня вчера весь день заставила в них ходить.
— О, кстати, о вчерашнем дне. Я хочу знать всё, в подробностях!
— Обломись. Хочет он.
— Ну Олееег…
— Да блин, не сейчас же. Давай выбирай себе наряд, и пойдём на кухню. Так и быть, кое-что расскажу. Заодно завтрак приготовим… эмм… вернее, обед.
Ого! Это ж сколько сейчас времени? Впрочем… У меня выходной, сколько хочу, столько и сплю! Раздались тихие шаги, лёгкий скрип дверок, очередное шиканье, шорох. Потом сдавленный смешок и обиженное сопение.
— Да ладно. Прикольно смотрится. Думаю, Лире вполне понравится. Ну или можешь ничего не надевать.
Ммм, мне понравится. Точно. Ибо, кроме вчерашних розовых, из стрингов в шкафу присутствовали только чёрные кружевные. Вот да, надо бы пополнить коллекцию. Мальчики в женском белье, особенно такие брутальные и в таком легкомысленном, выглядели исключительно пикантно.
— И ходить, болтая причиндалами? Нет уж, пусть так. Хотя эти долбаные верёвочки…
— Вот-вот, и я их вчера весь день проклинал. Натёрли всё, что только можно!
— И ты не преминул посоветовать мне это изобретение палача? Какой ты добрый, братец, аж сил нет.
— Зато только в них твоя прелестно исполосованная попка не будет соприкасаться с тканью и страдать.
— Но-но, не смей даже смотреть в сторону моей попки!
Тихий смешок.
— Поздно, радость моя, я её сегодня уже даже трогал!
— Да ну тебя. Пошли уже.
Так, перешушукиваясь и подначивая друг друга, мои нижние покинули наконец комнату, а я смогла изменить положение, сладко потянувшись и раскинувшись звездой по кровати. И тихонько похихикать. Какие мальчишки, оказывается, интересные, когда наедине. И Вадька уже не так трясётся за свои тылы. Скорее, шуточно. Кстати, о тылах. И не только о них.