Я кивал, слушая Мишку. Как же он, оказывается, соскучился по делам, если сразу же, едва сойдя с трапа океанского лайнера, завел разговоры о бизнесе. И я его понимал — болтаться в море на корабле не самое веселое приключение. Карты он не особо любил, пил тоже в меру, да и книжки нынешних современников не очень-то жаловал. Мишка там, наверное, с ума со скуки сходил. Хотя, зная его склонность думать за одиночной игрой в бильярд и стремление заводить новые знакомства, все оказывалось не так уж мрачно. Наверняка, плавая туда-сюда, он сумел подобрать ключик ко многим случайным попутчикам и вволю наговориться.

— Давай о делах потом, — попросил его я. — Ты хотя бы до дома доберись, да в бане расслабься. А потом, например, завтра и поговорим обо всем.

А Анна Павловна с дочкой все это время стояла рядом и слушала нас. Не решалась вставить и слова, ждала, когда же Мишка наговориться. Держала в руках сумочку и одним глазом следила за выгрузкой вещей. Вдруг, неожиданно встрепенулась, повернулась к грузчикам и в своей манере, тоном, не терпящим возражений, прикрикнула:

— Аккуратнее с этим ящиком, не бросать! Там хрусталь! — и, сделав мне извиняющийся быстрый книксен, нелепо смотревшейся при ее шубе, сказала, — извините, Василий Иванович, — и попыталась отойти. Но ее удержал Мишка.

— Без тебя справятся, — негромко сказал он. — Не переживай.

И Анна Павловна, ломая свою натуру, осталась. Но было видно, как тяжело ей это дается — стремление проконтролировать выгрузку багажа было очень сильно.

Я недовольно покачал я головой и разочарованно всплеснул руками. Сколько раз я ей уже говорил, просил общаться со мной на равных, без имени-отчества, но почти каждый раз, когда она со мной встречалась, по старой привычке она отвешивала мне реверансы и обращалась исключительно на «вы». Мне не то чтобы это не нравилось, к этому я уже привык, это уже было просто неправильно.

— Ну что за…. Ну, сколько можно? — в очередной раз укорил я ее — Мишка, ты бы сказал Анне, чтобы она прекратила уже свои публичные реверансы, а то, честное слово, это просто неприлично.

— Да ладно, — махнул Мишка, целуя любимую супругу в щечку и приобнимая за талию, — это она по старой памяти. Да же, Ань? Ну вот, она больше так не будет.

Я был рад их видеть. Честно. Почти полгода они путешествовали по миру, повидали много стран. Оленька за это время заметно подросла, вытянулась, стала похожа на юную, расцветающую женщину. В эту эпоху природа быстро превращает гадких утят в прекрасных лебедей, и вот, похоже, с Оленькой произошло такое же превращение. Не так давно ей исполнилось тринадцать лет, совсем еще ребенок по нашему пониманию, но в ее теле и личике уже угадывалась будущая красота. Еще пара лет и все…, от ухажеров не будет отбоя. Будет укладывать мужиков штабелями. Надо бы ей какой-нибудь подарок на прошедший день рождения подарить, что ли. Что может занять в это время девочку-подростка? Я даже не знаю.

А Мишкины ящики и чемоданы все разгружали и разгружали. Несколько человек бегало туда-сюда, перетаскивало груз поближе к возницам, суетились. Среди всей этой суеты я выделил двух китайцев в простой европейской одежде, в недорогих пальто, что носились едва ли не быстрее всех, старались изо всех сил. На ломаном русском прикрикивали на остальных, что им мешали, размахивали руками и пытались командовать. И удивительное дело, грузчики, все русские мужики их беспрекословно слушались и выполняли любые их приказания.

— Это кто такие? — удивился я, кивая на странных иностранцев. — Твои что ли?

— Ага, — кивнул Мишка. — Помогайки. В Китае увязались за мной, не удалось от них отбиться. Пришлось взять. Ну а что? Я не пожалел что нанял их. Работают хорошо, стараются и не так дорого обходятся как наши. Фактически работают только за еду и проживание.

— А зачем они тебе здесь?

— Да ладно, — отмахнулся Мишка, — пускай работают. У меня на них кое-какие планы имеются. Я тебе потом расскажу.

— Так ты их оставить хочешь?!

— Ну да, — кивнул Мишка, с прищуром смотря против закатного солнца. — Я же говорю, планы у меня на них. Завтра расскажу.

Мне оставалось лишь смириться с неудовлетворенным любопытством и дожидаться завтрашнего дня. В этот момент кто-то из грузчиков неосторожно опустил ящик на угол, раздался треск ломающегося дерева и внутри раздался глухой металлический звон. Я обернулся. Виноватый грузчик обалдело глядел на нас, страшась нашего гнева, а в его мозолистых руках покоилась лопнувшая по сучку ручка. Но все обошлось, Мишка окинул взглядом ящик, да и махнул рукой, чтобы продолжали. Ничего стоящего.

— А накупил-то, накупил! — восхищенно воскликнул я. Багажа было столько, что для его транспортировки понадобилась третья конная телега. — Не лень было все это через весь мир тащить? Что там?

— Да ничего особенного, — отмахнулся Мишка. — Кое-что для дома, тебе небольшой подарок, Попову, да Мендельсону с Моллером. А так основная масса купленного состоит из списка, что мне выдали перед отъездом наши инженеры. Вот что они просили купить, то я и купил. Да Пузеев сверла американские слезно просил купить, метчики, калибры ихние, измерительный инструмент, да приблуды разные. Ничего интересного. Сейчас погрузят все, да отвезем в НИОКР на хранение, а разгребем завтра.