Так что, дорогие мои, если не боитесь тяжелой атмосферы и вам интересен увлекательный сюжет, яркие персонажи и детективные загадки – добро пожаловать в Стокгольм 1793 года, страшный и таинственный.

Photo courtesy of David Mark / Pixabay.com / Лицензия СС0

«Тоска копится, как вода перед запрудой, давление нарастает с каждым днем, и не всегда ясно, где проходит грань между тоской и безумием. Сложная система ставок в игре жизни постепенно упрощается, пока не остается последняя ставка и последняя игра, которую надо во что бы ни стало выиграть: сама жизнь.»

Никлас Нат-о-Даг, «1795»

Никлас Натт-о-Даг завершает свою трилогию ретронуарных романов, расставленных по годам с 1793 по 1795. В 2017 годам его триллер «1793» стал настоящим хитом, сделав имя журналиста-фрилансера из Стокгольма известным широкой публике. Галина Юзефович написала о романе: «Это как один из ранних романов об Эрасте Фандорине, только, пожалуй, мрачнее и, пожалуй, несколько лучше». Я бы не согласился с Галиной Леонидовной, ибо роман Натт-о-Дага, как и вся его серия, гораздо серьезнее и талантливее опереточных похождений картонного Эраста Петровича производства нашей Донцовой от интеллигенции гражданина Чхартишвили.

Несколько слов об авторе: Никлас Натт-о-Даг – автор бестселлеров «1793», «1794» и «1795», обладатель премии Crimetime Specsavers Award за лучший дебют в криминальной прозе. Лауреат Почетной премии Стокгольма в области литературы. Интересно, что его фамилия (это не псевдоним), Natt och Dag означает «день и ночь». Он потомок одной из древнейших дворянских фамилий Швеции, ведущую свою родословную аж с XIII века. Что, впрочем, не мешает писателю всячески изобличать порочные нравы аристократической элиты.

«1793» был классическим образчиком ретро-нуара, его можно сравнить (с определенными допущениями) с «Парфюмером» Зюскинда. Надо сказать, что нарисованный им портрет Стокгольма сильно отличается от наших традиционных, стереотипных представлений о Швеции. Мы же сразу представляем чистенькие города, доброжелательных обывателей, образцовый порядок, в общем, идеальную модель «социализма всеобщего процветания». Стокгольм Натт-о-Дага совсем не таков. Грязь, порок, нечистоты, уродство и полное разложение. Всё это усугубляется изнурительной войной.

Главным героем всех трёх частей является Жан Мишель Кардель (Микель) – отставной артиллерист. В Роченсальмском морском сражении его корабль «Ингеборг» был потоплен русскими канонирами (опять, понимаешь, русский след, highly likely), Кардель чудом выжил, но потерял руку. Единственное, на что он смог рассчитывать – устроиться пальтом, не волнуйтесь, это не ошибка, «пальт» – это нечто вроде низшей касты полицейских, работник полиции нравов.

Итак, перед нами третья часть похождений Карделя и других персонажей, населяющих тот самый непривычный для нас «Город между мостами», как иногда автор называет Стокгольм. Интересно, что книга начинается так, как обычно начинаются театральные пьесы – перечислением действующих лиц и их краткой истории, что далеко небесполезно, поскольку «за давностию лет» уже забываешь, кто есть кто.

Вторым главным героем книги является Эмиль Винге – младший брат покинувшего сей бренный мир и страницы трилогии Сесиля Винге. Эмиль вечно рефлексирует по поводу того, что находился в тени своего успешного старшего брата, от этого Винге-младший чуть не спился и до сих пор страдает нервным расстройством.

Ну, и третий герой – тот, за кем на протяжении всего романа охотятся Кардель и Эмиль Винге, Тихо Сетон (в списке персонажей Натт-о-Даг даже ставит его на первое место) – бывший богатый рабовладелец, промотавший состояние и даже изгнанный из ордена эвменидов, тайного общества богатеев и власть предержащих. После чего Сетон основал детский дом, пожар в котором привел к гибели более сотни детей. Теперь Тихо скрывается и лелеет мечту вернуться в круг избранных, вернуться любой ценой.

Помимо этой сюжетной линии, есть еще одна – Кардель разыскивает Анну Стину Кнапп, дети которой погибли в том самом пожаре. Жан Мишель чувствует свою вину и хочет ее загладить, но найти Анну не так-то просто в клоаках стокгольмского дна. Плюс к тому Анну разыскивают агенты правительства, потому что она обладает информацией о заговорщиках.

Вот, собственно, и все сюжеты. В этом, на мой взгляд, радикальное отличие «1795» от «1793» – первый роман серии как истинный триллер был полон неожиданными «выкрутасами» сюжета и загадками, здесь же всё предельно ясно с самого начала.

Таким образом ретро-нуарный триллер с детективной линией сменяется масштабной социальной драмой. Надо отдать должное автору, он достаточно мастерски описывает нравы и быт того самого грязного и убогого Стокгольма. Вечные попойки: «Пойло здесь отвратительное, лисий яд, черт бы его глотал. Но цена уравновешивает качество; если удается протолкнуть в глотку, не сблевав, греет не хуже отборного аквавита.» Насилие, обман и воровство как норма жизни всех, от мала до велика. Жгучая ненависть к высшим классам, как в мыслях Франца Грю: