«Он представил как вода залива поднимается все выше, лижет каменные финтифлюшки на стенах, плещется на застеленных коврами лестницах, как коричневая флотилия дерьма из затопленных сортиров подбирается к позолоте решетчатых окон. Как захлебываются грязной жижей выряженные ведьмы в съехавших набок париках, как вопят их кавалеры, повисшие на ветвистых рогах хрустальных люстр.»

Натт-о-Даг не был бы Натт-о-Дагом, если бы не прошелся по аристократии. Здесь – сплошные зловещие интриги, поголовный разврат и пресыщение. Шведскую элиту мы застаем в переломный момент – вот-вот юный Густав Адольф перейдет из регентов в действующие монархи, вокруг чего и плетутся интриги и ведутся войны за влияние. И это тоже занимает значительную часть книги.

В целом мне кажется, что Натт-о-Даг решил на этот раз больше внимания уделить именно описанию среды и внутренних переживаний героев (рефлексия Эмиля, страдания Карделя, тоска и страх Сетона). Только, пожалуй, в последней части мы видим привычную со времен «1793» динамику событий.

Нет, мастерства автор не растерял, но, по моему убеждению, замахнулся слишком на многое. При всем уважении он все-таки далеко не Диккенс, здесь я имею в виду прежде всего бытописание низов стокгольмского общества. И не Достоевский, чтобы в полной мере отразить израненный внутренний мир своих героев. За счет этого и теряется то, что в свое время привлекло читателей «1793» – создание мрачной атмосферы, загадочность и парадоксальная привлекательность темных сторон жизни. И это однозначно перегружает книгу, делая её несколько тяжеловесной.

Тем не менее, язык автора по-прежнему богатый и образный, некоторые фразы достойны просто стать афоризмами, например: «Преданность из корысти – отсроченная измена.» Или: «Фатализм – лучший способ пережить жизнь.» Да и так или иначе точку в повествовании надо было ставить, но получилась она несколько затянутой и размытой.

Общее ощущение от романа можно сравнить с описанием выпивки автором: «Жгучее и ласковое прикосновение самогона к слизистой глотки, как оно без сопротивления, будто раскаленная стрела, проникает в тело, освещает самые темные уголки сознания и помогает понять: они пусты.» Но попытка достойна похвалы, и мы с благодарностью прощаемся с героями Города между мостов.

P.S. Замечательное слово встречается в романе: хульдра – сказочное, очень скрытное существо, женщина с коровьим хвостом. Уж больно оно звучное. Так что, если встретите на своем жизненном пути скрытную особу, можете смело говорить: «Да она такая хульдра!» Звучит же?

Photo courtesy of Lena Lindell / Pixabay.com / ЛицензияСС0

Виктор Пелевин, «Непобедимое солнце», 2020

«Когда читаешь философские выкладки о связи материи и сознания и силишься их понять, это одно. А когда различаешь весь механизм так же ясно, как двух чпокающихся на подоконнике мух, это совсем другое.»

Саша, героиня романа

Итак, перед нами роман уважаемого Виктора Олеговича. Написан в начале пандемии, что ощущается уже ближе к окончанию сюжета. Если говорить в целом – абсолютно классический Пелевин, с веселой сатирой на текущие тренды, ироничным описанием «духовных практик», ну, и основной идеей, которой на этот раз является культ Солнца, в основном в его древнеримской интерпретации. Но обо всем по порядку.

Кратко синопсис: «продвинутая» бисексуальная москвичка Саша, тридцати лет от роду, получает от папашки-макаронного магната на день рождения тридцать тысяч евро на «попутешествовать». Саша, уже испробовавшая кучу духовных практик, надеется, что уж сейчас, в этом финальном путешествии, ей откроется окончательная и бесповоротная истина. Тем более что на одном из своих ретритов ей было видение танцующего Шивы, который сообщил ей о том, что явятся ей знаки, и откроется ей свет истины.

Если вы знакомы с предыдущими произведениями Виктора Олеговича, наверное, можно было бы предположить, что Саша наша рванет куда-нибудь в Тибет или Гималаи, дабы просветлиться у какого-нибудь очередного гуру с внешностью и фактурой немытого бомжа. Таки нет, доложу я вам. Тем более что Саша к этим «просветленным» относится весьма скептически: «А если ты отходишь в сторону и начинаешь про это думать, исчезает сам предмет размышлений. На месте жизни остается пустота. Вот поэтому все эти созерцатели, которые у стены на жопе сидят, про пустоту и говорят. У них просто жизнь иссякла – а они считают, что все про нее поняли.» Или: «Все учителя и гуру талдычат про путь бесконечной радости. Врут, конечно. Любой из них сам умирает в муках, часто обдолбанный наркотиками, да еще и среди проституток.»

Первой остановкой на пути Саши становится Стамбул. И здесь, в той самой Софии, которая тогда еще была Софией, Саша встречает русскую женщину Софью (знак № 1), она же Со, которая предлагает Саше пожить на яхте Со и её мужа, удачно вложившегося американского венчурного капиталиста Тима. Со и Тим, дабы не скучать, постоянно приглашают на свою яхту всяческих фриков. На этот раз у них гостят «корпоративные анархисты», типа антиглобалистов, но желающие оставаться в системе, чтобы подорвать её изнутри. Сии кадры примечательны своим манифестом по поводу смайликов: «Эмодзи – это попытка правящей олигархии сдвинуть человечество еще ближе к стойлу. Почему клавиатура с эмодзи так настойчиво вылезает на вашем мобильном? Эмодзи предлагают человеку фальшивое отражение его эмоционального состояния, которое нравится ему больше, чем настоящее: фейк-отражение моложе, чище, ярче, гламурней – и потребитель с удовольствием делегирует эмодзи право своей микрофотографии.» Кстати, каждая глава книги завершается описанием эмодзи, которым Саша бы хотела увенчать очередной этап своего повествования, вроде «Эмодзи_блондинки_которая_…png».

Здесь же Саша встречает Фрэнка, необычного человека, которые увлечен идеей «некроэмпатии» – принятие внешнего облика и копирование поведение некоего исторического персонажа, дабы лучше его понять. В качестве объекта Фрэнк выбирает римского императора Каракаллу, одного из адептов культа Солнца (Sol Invictus).

Потом Саша узнает, что есть некий магический Камень, хранящийся на яхте у Тима. И, если найти того, кто является soltator, то есть особым человек, который будет танцевать перед камнем особый мистический танец, можно управлять миром. Таким солтатором был, например, император Гелиогабал, потомок Каракаллы. Саша проживает его жизнь в снах, используя подаренные Фрэнком маски Солнца и Луны.